Глава 1. Бездомный

Было начало августа. Шел двенадцатый час ночи. Тусклые фонари слабо освещали почти безлюдную Тисовую улицу. Только на обочине дороги, недалеко от дома четыре, сидел худощавый подросток с растрепанными волосами, в круглых очках и в одежде явно с чужого плеча. У его ног стоял довольно внушительных размеров чемодан на колесиках и пустая птичья клетка. Неподалеку валялась изящная, полированная метла. Это был Гарри Поттер. Его только что выставили из дома, где он жил почти с самого рождения. Поэтому он пребывал в некоторой прострации.
По мнению Гарри, ничего не предвещало разразившуюся сегодня бурю. Когда он вернулся из Хогвартса, то дядя и тетя встретили его вполне сносно. Можно сказать, даже более радушно, чем все прошлые годы. Конечно, на это у мистера и миссис Дурсль были свои рассуждения.
Родственники Гарри стали сильно опасаться своего странного племянника. Каждое лето уже три года подряд противный мальчишка устраивал им что-либо волшебное. А, как известно, эта пара более всего на свете боялась и ненавидела волшебников. Поэтому чем старше становился Гарри, тем скованней вели себя с ним родственники.
В этом же году Поттер приехал таким мрачным и молчаливым, что даже Дадли боялся цеплять его. «Где гарантия, что в той странной школе, где учился племянник, не переменили правила, и он теперь имеет право колдовать на каникулах?» – думали Дурсли. Гарри больше не заставляли убирать дом и помогать на кухне. Единственной его обязанностью оставался сад.
Гарри не возражал, так как заняться ему было нечем. Он уже успел переделать все домашние задания на лето. Не сидеть же в доме просто так, тем более родственники ужасно сердились, когда он мешался под ногами. В саду тоже слоняться без дела глупо. А по улицам Литлл-Уингинга ему ходить запретили. Вот и в последнем письме, которое пришло сегодня утром, директор Хогвартса писал:

«Гарри, ты уже не маленький. Должен сам понимать все. После возрождения Волдеморта, ты находишься в большой опасности. Я абсолютно не в силах прикрыть весь городок Литлл-Уингинг, чтобы он был безопасен. Поэтому прошу, не ходи по улицам. Больше сиди дома.
К сожалению, дом твоих родственников – самое безопасное для тебя сейчас место. Волдеморт не может тронуть тебя, пока ты под их опекой. Министерство магии, возглавляемое Фаджем, не хочет помогать мне в обеспечении твоей безопасности. Если честно, то Корнелиус вообще считает, что ты – потенциальный пациент отделения психиатрии больницы «Святого Мунго». Надеюсь, тебя не огорчает сей факт? Он всегда был рабом прессы, а Рита Скиттер постаралась на славу.
Потерпи еще недельку. Я пока не решил, что с тобой делать в августе. По всей видимости, ты вернешься в Хогвартс. Будешь жить в домике Хагрида, и помогать профессору Спраут, высаживать рассаду. Насколько я знаю, ты вполне привык к садовым работам.
Позволить тебе ехать в Нору этим летом, я не рискую. Не хотелось бы подставлять семейство Уизли. Но ты не переживай, мы ее укрепим магией за год, а то и раньше, и я снова позволю тебе туда ездить. Оказывается, место, где расположен дом, просто пропитано древней магией. Так что укрепить Нору будет не сложно. Но потребуется время.
Хорошо, что Волдеморт все еще раскачивается. Он набирает союзников и не предпринимает решительных мер, желая выиграть время. Ему на руку глупость Корнелиуса, который просто обезумел на старости лет. Так прирос к министерскому креслу, что зад не оторвать. Должность глаза застит.
Прости, дружочек, за такие резкие слова. Но я очень зол на Фаджа. Он продолжает нести чушь, и даже осмелился навязать мне своего ставленника на должность преподавателя ЗОТИ. Никогда не поверишь, кто им будет. Это Люциус Малфой, скользкий и коварный аки аспид.
Я пытался протестовать, намекая на подозрения в его адрес. Но аристократ закатал свой левый рукав и сказал надменно: «Ну, где вы видите метку?», будто наличие или отсутствие татуировки о чем-то говорит. Ведь всем известно, что если Волдеморт не вызывает своих слуг пару недель, то метка уходит вглубь руки. Ее абсолютно не видно. Именно поэтому и было трудно вычислить всех его слуг.
Мои доводы не произвели на Фаджа впечатление. Он сказал: «Люциус – опытный маг, который был всегда лоялен к политике Министерства. Он – превосходный дуэлянт и знает массу заклинаний защиты от темных искусств. Вы не имеете права отказывать мне. Тем более что у вас в преподавательском составе есть полувеликан, не окончивший даже школу, и бывший Пожиратель смерти, которым вы, Дамблдор, доверяете. Увольте их. Возьмите нормальных профессоров. Тогда и мистер Малфой отпадет. А так, вы доверяете Снейпу и Хагриду, я доверяю Малфою». Короче, он загнал меня в угол.
Прошу Гарри, в связи с этим не приставай к Драко Малфою первым. Старайся его не провоцировать, будь мудрее. И еще, тебе, возможно, придется и дальше терпеть нелюбезность профессора Снейпа. Поверь, он не так плохо к тебе относится. Это игра, не более. Северус – довольно мягкий и добрый человек. Ему очень не нравится его роль. Но он вынужден изображать перед всеми, что ненавидит тебя.
Как видишь, письмо не слишком радужное. Сиди дома и морально готовься к весьма сложному году.
Успехов тебе. Искренне твой, Альбус Дамблдор».

Гарри рассердило и насторожило письмо. Иметь в качестве учителя такого гада как Люциус Малфой, было очень неприятно. Чему он их обучит?! Как убивать грязнокровок?..
Не нравились Гарри и слова директора о Снейпе. Парень не мог представить, что сальноволосый гад просто притворяется, что ненавидит его. Что-то не верилось. Снейп смотрел на Блэка с неподдельной лютой ненавистью, на Люпина с презрением. Когда же Снейп смотрел на него, то сочетал и то и другое. «Нет, директор не прав, Снейп вовсе не играет. Он, в самом деле, ненавидит меня за то, чей я сын», – решил для себя Гарри.
Едва дочитав послание, Гарри взялся за перо, чтобы поделиться новостями с друзьями и с Сириусом. Надо же было предупредить о старшем Малфое. Именно поэтому теперь клетка Букли пустовала. Гарри был настолько выбит из привычной колеи, когда его выставили на улицу в ночь, что растерялся. Прошло уже не менее часа, а он даже не двинулся с места. Он только теперь начинал осознавать, насколько все серьезно.
Два года назад Гарри сам пытался сбежать из дома родственников. Тогда он взмахнул палочкой и попал на странный автобус «Ночной рыцарь», который его довез до «Дырявого котла». Ему не влетело за побег только потому, что из Азкабана бежал Сириус Блэк, которого все боялись как закоренелого преступника. Но после статей Риты Скиттер его, чего доброго, могли упрятать в психушку.
Гарри вспомнил сегодняшний, сумбурный вечер. Дядя Вернон приехал очень поздно, причем не на собственной машине, а на такси. Его лицо было буро-малиновое, глаза навыкате, а руки тряслись. Он не мог связать даже пары слов от волнения и ужаса, что переполняли его. Тете Петунье пришлось отпаивать мужа валерьянкой. Только спустя час он начал сбивчиво рассказывать…

~~~~~~~

Вернон Дурсль, глава фирмы по производству дрелей, сидел в своем рабочем кабинете и обдумывал планы на конец лета. В принципе, он хотел свозить семью на море. Эту идею он вынашивал уже долго. Если честно, то Вернон с женой был на море всего раз, вскоре после свадьбы. Теперь мужчине хотелось показать, как отдыхают сильные мира сего своему сыну Дадли, который был очень похож на него самого в молодость.
К большому сожалению Вернона, таким планам мешали две вещи. Во-первых, дела в фирме шли не ахти. С каждым годом все труднее было удержаться на рынке. Даже для поддержания прежних объемов продаж и то требовались большие усилия, не говоря о расширении. Мистеру Дурслю срочно нужны были новые партнеры, которые будут заниматься продажей его дрелей, чем состоятельней, тем лучше.
Второй причиной, по которой мистер Дурсль не мог поехать отдыхать все семьей, был его племянник, Гарри Поттер. Вернон не мог оставить этого урода в своем доме одного. Ему от одной мысли, о том, что может сотворить мальчишка, становилось худо. Племянник и так был не подарок, а со своей дурацкой волшебной палочкой, он был вообще опасен. Ну а везти этого охламона на отдых – это уже слишком.
Вернон уже собирался свозить семью на Майорку три года назад. Но тогда визит делового партнера Мейсона в его дом окончился крупным скандалом по вине племянника. Соглашение не состоялось, и они никуда не поехали.
Сколько радужных планов было сорвано по вине этого молокососа! Парень доставлял неприятности всегда, но последние четыре года особенно. И угораздило же его, почтенного и уважаемого члена общества, связаться с этим сиротой! Надо было сдать в приют, как предлагала Мардж. Но жена чего-то испугалась. И вот теперь они мучились.
Раньше племянник хоть отрабатывал деньги, потраченные на него. Теперь же у парня объявился крестный. Подумать только, сбежавший преступник… Нет, что ни говори, но таких типов, как Поттер и вся эта братия, надо было изолировать от добропорядочных граждан.
Из этих тягостных раздумий мистера Дурсля вывела его секретарша. Она вошла в кабинет и доложила, дежурно улыбаясь:
- К вам посетитель. Говорит, что он представитель сети строительных магазинов.
- Пусть проходит, Элеонора. Это весьма своевременно, – оживился Вернон.
В кабинет прошел мужчина средних лет. У него был безупречный черный костюм и белая рубашка с галстуком. Наряд был очень дорогой и элегантный. Короткие черные волосы были аккуратно подстрижены по последней моде. Ботинки сверкали новой кожей и были начищены. Короче, посетитель понравился мистеру Дурслю с первого взгляда – настоящий джентльмен.
- Адам Нотт, сеть строительных магазинов по всей Великобритании под общим названием «Уют», – представился посетитель. – Надеюсь, вы слышали?
- О-о… – протянул мистер Дурсль. – Еще бы!.. Только мне казалось, что сеть принадлежит кому-то другому. Впрочем, я могу ошибаться.
- Нет-нет. Все верно. Я владел подобной сетью магазинов во Франции и Германии. Теперь мы подмяли под себя еще и Великобританию, – мило улыбаясь, поведал мужчина.
- И вы хотите, чтобы моя фирма стала поставщиком дрелей в ваши магазины? – спросил Вернон взволнованно.
- Да, именно так, – подтвердил мистер Нотт.
- И, если мы сработаемся, то я могу даже рассчитывать на мировой уровень? – от такой перспективы у директора фирмы сбилось дыхание.
- Да. Если вы справитесь с объемами производства, – кивнул посетитель.
- Это очень заманчивое предложение, – сказал Вернон. – Давайте обговорим детали.
Мистер Нотт улыбнулся еще шире и проговорил:
- У меня только одно условие. Остальные можете выдвигать сами.
В его голосе чувствовался какой-то подвох, поэтому мистер Дурсль занервничал.
- Какое условие? – спросил он осторожно.
- У вас есть племянник, – констатировал мистер Нотт. – Выставьте его на улицу.
- Что?! – удивленно спросил Вернон. – Как это выставить? Куда же пойдет мальчишка? Он же сирота. Да и что скажут соседи, если он пропадет?
- Куда он пойдет, это вас не должно волновать. А насчет соседей, скажите им, что парень загремел в колонию для несовершеннолетних преступников. Они поверят. Вы же говорили им, что он учится в спецшколе для трудновоспитуемых подростков, – спокойно предложил мистер Нотт.
Как известно, больше всего на свете, Вернон не любил странные вещи. Во-первых, откуда незнакомый человек, да еще и приехавший из Франции, столько знает? Впрочем, сведения о племяннике не были тайной. Их можно узнать даже у секретарши, если дать взятку.
Но главное, просьба выставить племянника на улицу, была весьма странной для делового партера, да и вообще для человека, считающего себя джентльменом. Поэтому в мозгу мистера Дурсля мелькнула следующая мысль: «Может, это какой-то розыгрыш или психологический тест? Слышал, сейчас модно задавать будущим партнерам странные вопросы, чтобы выявить их характер. Что-то мне этот мистер Нотт перестал нравиться».
- Это что, тест какой-то? – спросил он вслух. – Я не люблю такие штуки. В любом случае, ваше условие для меня совсем неприемлемо.
- Странно, мне говорили, что вы ненавидите Гарри Поттера, – вздохнул мистер Нотт.
«Откуда он узнал про мальчишку настолько подробно?» – этот вопрос крутился в голове у Вернона вместе с мыслью: «Он меня разыгрывает. Все-таки это тест».
- Я – порядочный англичанин и я не выставляю родственников на улицу, как бы я к ним не относился, – отчеканил мистер Дурсль.
По крайней мере, такой вопрос требовал такого ответа у любого добропорядочного гражданина. А Вернон считал себя образцом порядочности. Он, конечно, не любил племянника, но выгонять на улицу… это не по-людски. Он бы сдал сироту в приют, но уже было поздно. Мальчик вырос. К тому же есть соседи, которые не поймут такого злодейства. От подобных рассуждений его отвлек тяжелый вздох посетителя.
- Я хотел по-хорошему. Придется как всегда, – сказал мистер Нотт. Затем спросил вкрадчиво: – Вы любите сына, мистер Дурсль?
- Странный вопрос. Люблю, конечно, – задергался Вернон.
- Я, знаете ли, тоже. А еще я жить хочу, – совсем расстроился мистер Нотт.
Мистер Дурсль молчал, не зная как реагировать. Этот посетитель явно был не в себе. Вернон смотрел на визитера, который все больше хмурился и вел себя все более странно. Так как дальнейшую беседу продолжил задушевным голосом, будто они были друзьями:
- Я собрал о вас сведения. Вы мне очень симпатичны. Добропорядочное семейство. Такая очаровательная жена и сын… Мой хозяин вас уничтожит. Поверьте, мне этого вовсе не хочется. Я сделал такое шикарное предложение. Думал, что вы выполните мою просьбу, и мы разбежимся полюбовно. Не люблю угрожать, знаете ли.
Это уж было чересчур. Мистер Дурсль терпеть не мог, когда ему угрожают в собственном кабинете, да еще таким странным голосом. Он рассердился.
- Что за угрозы? Я вызову полицейских, и они вас быстро изолируют, – пригрозил он.
- Ой, только не надо МНЕ угрожать. Я уже пуганый, – махнул собеседник рукою. – Просто я очень мягкий человек и совершенно не готов к своей роли. Отвык, знаете ли, за четырнадцать лет. Поймите, я не хочу вас мучить. Давайте лучше подпишем контракт и разойдемся мирно. Иначе я должен буду сделать вам больно. Я же говорил вам уже, у меня сын, ровесник вашему, и я жить хочу… Ну что ВАМ за дело до Гарри Поттера?!
- Вы больной. При чем тут мой племянник?! – выпучил глаза Вернон и заговорил очень сердито: – Я не собираюсь с вами больше беседовать на эту тему. Вы пришли говорить о контракте по продаже дрелей через ваши магазины. Так говорите. Иначе разговор окончен.
- Очень жаль. Знаете, как говорят, своя рубашка ближе к телу, – совершенно убитым голосом пробормотал мистер Нотт.
Не успел Вернон подумать, что его визитер просто сумасшедший, как мистер Нотт достал палочку, похожую на палочку племянника и, наставив ее на него, сказал:
- КРУЦИО.
Дурсля вздернуло в воздух и затрясло, как на электрическом стуле. Все его кости будто стало ломать и тянуть в разные стороны. Боль была запредельной. От неожиданности, Вернон завизжал как поросенок.
- Я же говорил, что это очень неприятно. Неужели вы хотите, чтобы нечто подобное испытал ваш сын или жена? – спросил мистер Нотт вкрадчиво.
- Прекра-а… Умоляю!.. Я не вы-ы…несу… – завыл Вернон.
Его продолжало ломать и рвать на части. Глаза готовы были вырваться из орбит. Массивное тело мужчины покрылось липкой испариной. Лицо стало бордовым от непереносимой боли. Он уже не соображал, на каком свете находится. Мистер Дурсль готов был на что угодно, только бы эта пытка прекратилась.
- Вы сделаете, что я вас просил? – задал вопрос мучитель.
- ДА!! Да! Сделаю! – заорал Вернон благим матом. – Только прекратите!
Боль тут же отступила. Мистер Дурсль упал на кресло совершенно обессиленный. Его трясло, и он походил на медузу, выброшенную волной на берег.
- Видите, я же предупреждал, – тяжело вздохнул мистер Нотт. Затем его голос стал командным и он сказал: – Завтра утром я приеду проверить. Пеняйте на себя, если я увижу в вашем доме Гарри Поттера, – и уже пойдя к двери, добавил с сожалением: – И еще… подумайте, зачем было сопротивляться? Был бы такой контракт. А так…
С этими словами страшный посетитель, махнув безнадежно рукою, покинул кабинет.
- Я ненавижу Гарри Поттера! – заорал мистер Дурсль и кинул вслед мистеру Нотту мраморную пепельницу. Но того уже не было.

~~~~~~~

- Так что вот, голубчик, собирай свои манатки и вон из моего дома! – заорал дядя Вернон, обращаясь к Гарри, когда закончил повествование. – Мне будто не хватало твоих друзей. Теперь ты обзавелся врагами. Я не намерен ждать, когда этот маньяк явится. И я, к сожалению, не так наивен, чтобы предположить, что его остановит полиция. Слишком я хорошо в курсе, как действуют подобные тебе личности.
- Вернон, опомнись! Как мы можем выгнать Гарри? За нашим домом наблюдают, – заплакала Петунья, удивляя своего племянника этим.
- Боже мой, женщина. Где твои мозги?! – закричал и на нее дядя Вернон. – Да все эти наблюдатели на нашей голове волоса не тронули за эти годы! Что они могут?! Пожурят, да и все. А этот мистер Нотт просто сам в панике от того, чем занимается. Будто он настолько боится своего хозяина, что готов делать все, лишь бы ему самому не попало!
- Так и есть, – подтвердил Гарри. – Волдеморт – настоящий монстр. Он своих слуг не жалеет. Я это вижу в кошмарах.
Парень и сам понимал, что ставит под угрозу вырастивших его людей. Нет, он не любил родственников. Но быть причиной их смерти… «Хватит с меня и Седрика», – подумал он обреченно. Поэтому он не стал возражать дяде.
Гарри поднялся в комнату, сложил свои вещи и побрел к выходу. Он не мог осуждать своих родственников за то, что они не собирались драться за него с Пожирателем смерти. Ну а то, что Нотт – Пожиратель, Гарри знал не понаслышке. Он видел мужчину в кругу, в день возрождения монстра. Правда, Нотт был в маске и в черной мантии с капюшоном, но Волдеморт называл его имя.
- Вернон! Можно, он хотя бы переночует? – взмолилась Петунья, снова удивляя Гарри. – Он же все-таки сын моей родной сестры. Я его воспитала.
- Ну, уж нет! Этот маньяк с палочкой собирался наведаться утром. Я вовсе не хочу умирать! Да и еще раз испытать действие пыток на себе мне тоже не хочется, – резко отрезал дядя. Он схватил чемодан племянника, и сам потащил его к двери.
- Гарри, Гарри! Постой!.. – выбежала тетя следом. Она сунула племяннику в руку пачку купюр. – Я больше не могу ничего для тебя сделать. Вернон просто в шоке. Он взбесился.
- Я сам был бы в шоке, тетя, – вздохнул Гарри. – Эти товарищи совершенно не умеют шутить. Я все понимаю. Я – бомба. Я несу всем угрозу.
Это было час назад. Но до сих пор, Поттер не решил, куда податься. Он просто сидел на обочине дороги, обхватив колени руками.

Глава 3. Знакомые незнакомцы

Хогвартс встретил Гарри хорошей погодой и необычной тишиной. Впрочем, это было не удивительно. Он же был единственным студентом на весь замок. Гарри скинул свою парадную мантию и остался в белой рубахе и брюках. Он надеялся, что в связи с летними каникулами к нему никто не придерется за такой стиль одежды.
Прежде чем пойти куда-то Гарри критически осмотрел себя в зеркало. Он ненавидел, что ему приходится на каникулах ходить в обносках кузена, поэтому вне Тисовой улицы следил за одеждой. Правда, при Роне и других парнях Гарри стеснялся крутиться у зеркала, считая это «девчоночьей» привычкой. Так говорил его друг, посмеиваясь над Симусом, который всегда прихорашивался. Но сейчас никого не было.
Гарри остался доволен своим внешним видом. Рубашка и брюки, как и мантия, стали немного маловаты, но зато теперь они сидели как влитые. Купившая их прошлым летом Молли специально выбирала «на вырост». Зато теперь, по мнению Гарри, стало самое то.
Крестный в своих письмах утверждал, что любовь красиво одеваться досталась ему от Джеймса, который был пижоном. Но Гарри думал, что эта тяга родилась из-за обносков Дадли. Впрочем, он не возражал против того, чтобы походить на отца, считая Джеймса идеалом для подражания.
Вспомнив о письме Дамблдора, в котором тот строил планы о летнем пребывании его в Хогвартсе, Гарри решил поинтересоваться у Спраут, что надо высаживать на грядках у Хагрида. Не то чтобы ему так уж сильно хотелось копаться в земле. Но он был расположен миролюбиво и испытывал нечто сродни благодарности по отношению к директору. Тот разрешил ему вернуться в Хогвартс, а не запер, например, в Министерстве магии или в палате больницы «Святого Мунго», которые тоже хорошо охранялись, и в которые Волдеморт пока не имел доступа, как и в Хогвартс.
Полноватая Помона Спраут радушно улыбнулась Гарри, едва он вошел в теплицы и поздоровался. Ее седые кудри как всегда выбивались из-под кокетливого зеленого колпачка, который она носила на голове, не снимая. Видимо, она уже знала о его приезде, так как ничуть не удивилась его приходу.
- И вам того же, – сказала она на его вежливое пожелание: «Доброго дня». – Просто так зашли, Поттер, или вам что-то надо?
- Директор сказал, что я могу заняться огородом Хагрида, пока он не вернулся в школу. Вроде он что-то там сажает в преддверии осени. Я подумал, что рассада должна быть у вас, – пояснил ей Гарри цель своего визита.
Вот теперь профессорша травологии удивилась. Она посмотрела на него заинтересованно и сказала:
- Не знала, что ты такой приверженец травологии и садоводства.
- Нет, что вы, – улыбнулся Гарри. – Я не пылаю особой любовью к растениям наподобие Невилла. Просто я привык работать в саду у своих родственников. Вот директор и решил, что мне не составит труда помочь Хагриду с огородом. Согласитесь, что окучивание грядок, прополка, поливка и даже посадка не слишком различаются у магов и маглов.
- Да. Ты прав. К тому же ты неплохо разбираешься в магических растениях. У тебя высший балл по моему курсу.
- Ага, – кивнул ей Гарри. Ему был приятно поболтать вот так просто с учительницей, которую он считал не слишком приветливой к нему. – Как только я перестал путать формулы зелий и рецепты ваших сборов, у меня и впрямь дело пошло на лад с травологией. Не то, что по зельям. Я получил трояк на экзамене по зельеделию.
- Знаешь, а ведь это очень странно. Зелья и травология как бы дополняют друг друга… Впрочем, что это мы все об уроках, да об уроках. Каникулы как никак. Что касается рассады Хагрида, она стоит на крыльце его дома. Если ты высадишь все за него, то я буду тебе не только признательна, но дам баллов факультету, – улыбнулась она.
После этих слов Спраут дала ему план посадок и сказала, какие из растений требуют немедленной посадки. Уже завтра Гарри предстояло высадить фебрус, который использовался в колдомедицине как составляющая противопростудных зелий.
Выполнив свой долг перед директором, Гарри пошел слоняться по территории школы. Но оказалось, что делать это в полном одиночестве не слишком весело. «Надо было прихватить «Молнию»», – запоздало спохватился он и пошел в замок.
У спуска в подземелье он заметил Снейпа и Люпина. Они так яростно что-то втолковывали друг другу, что любопытство в Гарри перевесило здравый смысл, и он решил подслушать. Он сделал пару шагов к ссорящейся паре и услышал:
- Оттого, что твой пес поменял масть, он не стал менее бешеным, – выпалили довольно странные слова Снейп. – Меня уже достал этот цирк. Пусть учится сам варить тебе зелье! Мне что на библии ему поклясться?
- Северус, войди ты в его положение, – мягко проговорил Люпин. – У него психика травмирована Азкабаном. А тут в школе накатили воспоминания. Он…
В этот момент оба мужчины увидели Гарри и застыли с таким выражением лиц, будто их поймали на чем-то компрометирующем.
- Гарри! Ты что тут делаешь? – спросил его Люпин.
Зельевар же уставился на него как на нечто совершенно нереальное. Он так долго сверлил его взглядом, что Гарри смутился и подумал: «Неужели он решил, что я испарюсь от его взгляда как ночной кошмар?». Однако он решил игнорировать испепеляющий взгляд злобного профессора, отвернулся от него и стал отвечать Люпину:
- Меня выгнали Дурсли, и Дамблдор переправил меня в Хогвартс. А вы, профессор Люпин, что здесь делаете?
- Я… – начал тот, но был перебит стоном Снейпа:
- Боже!.. Только тебя, Поттер, тут не хватало для моего счастья!
После этой странной фразы мастер зелий поспешно скрылся в свои подземелья.
- Чего это он? – изумился Гарри, глядя вслед умчавшемуся зельевару.
- Не обращай внимание. Человек просто устал. Знаешь, как бывает, – миролюбиво произнес Люпин. – Пошли-ка ко мне, Гарри. Поговорим. И знаешь что, не называй ты меня «профессор». Я уже не преподаю. Мне было бы приятно, если бы ты звал меня Ремус. Думаю, и Сириус это одобрит. Ты же нам вместо сына.
- Где, кстати, Сириус? – спросил Гарри, вмиг забывая о Снейпе.
- Да здесь же. В Хогвартсе. То есть в Визжащей хижине. Мы приехали доложиться Дамблдору, а его нет, – ответил мужчина.
Люпин обхватил Гарри за плечи и повел в сторону Драчливой ивы.

~~~~~~~

Визжащая хижина навевала на Гарри неприятные воспоминания. Здесь он зачем-то оставил жизнь предателю Питеру Петтигрю. И что из этого вышло?! Крестный был в бегах. Что еще хуже, Хвост помог Волдеморту возродиться.
С такими грустными мыслями Гарри прошел знакомым туннелем. Но когда Люпин открыл дверь, ведущую в прихожую, Гарри понял, что тут все изменилось. Не было больше ни пыли, ни разрушенной мебели. Лестница, что вела в спальню, красовалась новыми ступенями, от которых попахивало краской.
- Мы тут кое-что подновили, так как частенько приезжаем в Хогвартс и живем тут, – сказал Люпин, видя заинтересованный взгляд Гарри.
- Что, Луни, уже намиловался? – раздался сердитый крик Блэка из спальни. – Уж не его ли ты привел к нам?
- Сириус, здесь Гарри, – крикнул Ремус, почему-то отчаянно краснея.
Гарри немного удивляло все, что он услышал за последние полчаса. Какие-то странные разговоры, странные фразы. У него была масса вопросов. Но все они испарились, едва наверху открылась дверь, и в проеме появился Сириус. Крестный выглядел великолепно. Он снова помолодел и стал напоминать себя в юности. Гарри вбежал по невысокой лесенке и повис у Сириуса на шее.
- Я так рад тебя видеть! – сказал он.
- Господи, какой ты красивый! – воскликнул Сириус, отстраняя его и рассматривая.
- Ну, рассказывай, как вы живете? Я знаю, что Дамблдор послал тебя с заданием и это секретно. Но меня, знаешь, что волнует, как тебя встречают в тех домах, куда ты приходишь? – на едином дыхании выпалил Гарри.
- С чего вдруг такие вопросы? – усмехнулся крестный.
- Меня же выгнали из дома, и я был вчера у Арабеллы Фигг. Так она была просто в ужасе, когда я упомянул твое имя, – пояснил Гарри.
Боже, какая энергия! – восхитился Сириус, прижимая его к себе. – Прямо Джеймс, – он повернулся к Люпину, подмигнул ему как заговорщик и сказал: – Давай, покажем ему как мы ходим?
- Как скажешь, – расплылся тот в ответ.
Они все прошли внутрь спальни. Блэк перекинулся, став огромной черной собакой. Люпин что-то буркнул над ним, и шерсть пса стала белой с рыжими пятнами. Затем Ремус жестом фокусника нацепил на себя усы и парик, которые очень меняли облик.
- Вот так и путешествуем, – сказал он изумленному Гарри.
Парень почесал в затылке и некстати вспомнил, как Снейп что-то сказал про пса, поменявшего масть. Выходит, речь шла о Сириусе. «Хотел бы я знать, что за история связывает «Мародеров» и этого странного типа, раз тянется так долго», – подумал он.
Спрашивать такие вещи у крестного или у Люпина, Гарри пока не решался. Что ни говори, но эти два близких ему человека были очень ему незнакомы. Он не знал, как они будут реагировать на любопытство. К тому же, привычка не задавать лишних вопросов была вбита Дурслями в него с пеленок.
Сириус превратился в человека, и они втроем уселись на диван. Гарри не успел закончить рассказ о том, как его выгнали Дурсли, как в камине вспыхнуло зеленое пламя. Вслед за ним из него появился Дамблдор.
- Гарри, вот ты где! – воскликнул он. – Мы так и не поговорили, как тебе жить в школе. Если ты хочешь поесть или еще чего-нибудь, зови Добби. Он всегда рад услужить тебе. Я просил мадам Пинс пускать тебя в библиотеку. И мне приятно, что ты вызвался помочь профессору Спраут. Так что ты здесь не заскучаешь и не умрешь с голоду. Теперь, прости, тебе пора вернуться в свою гостиную.
- Ну, а нам, друзья, надо срочно поговорить, – сказал директор, обращаясь к Сириусу и Ремусу. – Надо поменять кой-какие планы.
Гарри ничего не оставалось делать, как ретироваться из Визжащей хижины. Дамблдор не двусмысленно выставил его оттуда. Гарри вернулся в гостиную и увидел два похожих письма от друзей. Рон и Гермиона возмущались по поводу нового учителя ЗОТИ. Так как директор не велел сообщать никому, что он будет жить в Хогвартсе летом, то парень оставил письма без ответа.

~~~~~~~

Следующим утром Гарри напялил на себя короткие брюки, доставшиеся ему от Рона, и футболку и отправился к хижине Хагрида. Профессор Спраут обещала, что рассада будет стоять на крылечке. Но когда он подошел к хижине, то там ничего не оказалось. «Наверно, она имела в виду двери, которые выводят к огороду», – решил Гарри и обошел дом. Но и там рассады не было.
Зато в огороде копался какой-то парень. Он был одет в футболку с длинным рукавом и подкрученные брюки, которые туго обтягивали его зад. На голове у парня были довольно длинные, черные волосы, забранные в конский хвост. Он проворно работал, даже не отрываясь от грядок.
Вся эта поза в сочетании с гибким и стройным телом вызвали в Гарри какие-то странные реакции. Ему захотелось подойти к парню, шлепнуть его по заднице или ущипнуть. «Нет, с этими гормонами надо что-то делать», – подумал Гарри, чувствуя, что у него скоро лопнут брюки.
Надо сказать, что этим летом, помимо снов о Волдеморте, Гарри снились волнующие организм сны, в которых филейная часть, на которую он пялился, занимала не последнее место. Правда, до этого момента ему не приходило в голову связать эти сны с парнями.
Чтобы как-то избавиться от странных реакций, ну и удивляясь вообще факту, что в Хогвартсе летом находится еще один старшекурсник (по крайней мере, вид сзади не позволял думать, что это новый учитель), Гарри крикнул:
- Эй, парень, ты что делаешь? Это моя работа. Если ты загубишь рассаду, то Спраут с меня шкуру сдерет.
Парень резко выпрямился, обернулся и, к ужасу Гарри, оказался профессором Снейпом.
- Вы?! – возглас раздался одновременно.
Несколько мгновений оба смотрели друг на друга, открыв рот. Но мастер зелий быстрей справился и спросил:
- Ты что здесь забыл, Поттер?
- Вообще-то, это был мой вопрос, – сказал опешивший парень.
- Не хами, – как-то слишком беззлобно сказал мужчина. – Я всегда помогаю Хагриду. Это же мои травы. И раз уж ты тут, то можешь помочь мне.
- Я не знал, что вы общаетесь с Хагридом, – сказал Гарри, чтобы хоть что-то сказать, так как молчание его угнетало лезущими в голову разными мыслями о стройном теле профессора, о котором думать не хотелось.
- Я со всеми общаюсь, Поттер. В школе иначе нельзя. Мы же одна команда, – ответил миролюбиво профессор.
Гарри посмотрел на Снейпа с удивлением. Если честно, то он не мог связать в своей голове привычный образ и то, что видел сейчас. Забранные в хвост волосы и стройное, по юношески гибкое тело, не скрытое мантией, делали мужчину моложе и доступней. «Докатился, – поймав себя на таких мыслях, подумал Гарри, отворачиваясь и приступая к работе. – Чего это с ним? Не рычит, не снимает баллы».
Работать было трудно, потому что Гарри чувствовал всем телом пристальный взгляд профессора, который буквально прожигал в его спине (а может и не в спине) дырки. «Подумаешь, смотрит», – недовольно подумал Гарри, вспоминая, что тетя Петунья никогда не спускала глаз с него, пока он работал в саду. Она вечно тряслась над своими цветами. Но это была тетя, а тут… это, определенно нервировало.
- Не знал, что ты умеешь работать. Представлял тебя белоручкой, – разбил неприятные (или приятные?) ощущения голос Снейпа.
Почему-то фраза бесила и обижала. Не помогали даже доводы, что зельевар всегда его презирал и ненавидел. Может, сказалось на восприятии то, что сегодня мужчина вел себя по-другому. Гарри нахмурился, резко выпрямился и сердито спросил:
- С чего бы? Вы разве не слышали, что я вырос у родственников, которые меня держали в чулане, заставляли работать и плохо кормили?
- Я думал, что это все сказки. Так сказать, образ, – пожал плечами Снейп.
Эти слова еще больше задели Гарри. Одному богу было известно, насколько ему надоело, что все в нем видят не его самого, а образ «Мальчика, который выжил». Эдакого баловня судьбы, которому нравится слава и которому все дозволено. Почему-то Гарри считал, что Снейп в этом плане относится к нему более адекватно. Поэтому он стал выговаривать ему с обидой, которую сам не ждал от себя:
- Ага. Ваши слизеринцы называют меня «Золотым мальчиком». Вот вы и думали, что у меня не жизнь, а сплошное золото. Вам бы пожить у Дурслей, чтобы вы знали, каково это быть изгоем. А потом еще и в школе стать каким-то отщепенцем. Даже мои друзья иногда мне не верят и не понимают…
На Гарри накатилась вдруг какая-то непонятная усталость и безразличие. Он махнул безнадежно рукою и закончил:
- Впрочем, что я говорю и кому! Вы же мне ни на йоту не верите.
- Мы все только маски, которые носим, – сказал глухо Снейп. – И я, к сожалению, знаю, ЧТО значит быть изгоем.
Он стал с таким остервененьем работать, что Гарри даже показалось, что профессора смутили слова, которые он наговорил. Вид остервенело работающего Снейпа и его слова успокоили Гарри, и он тоже стал работать.
Больше они не разговаривали. Часа через два с рассадой было покончено. Гарри собрал инструменты и пошел молча мыться. Когда он закончил, то увидел, что Снейп стоит почти рядом и как-то пристально вглядывается в него. Потом зельевар сказал странным тоном:
- Ты меньше Джеймс, чем я думал. И если ты не рассердился, то приходи помогать и дальше. Тут море работы.
- Я бы и так пришел. Я обещал мадам Спраут, – пожал плечами Гарри.
- Поттер, ты можешь нормально сказать, что не против работать бок о бок? – почему-то рассердился профессор.
- Не знал, что вам важно мое согласье, но я не против, – изумленно сказал Гарри и вдруг неожиданно для себя выпалил: – Между прочим, Вам очень идет, когда у вас волосы забраны.
Наверно, пару минут мужчина смотрел на него обалдело, а потом быстро пошел к Хогвартсу. «Что я несу?» – спросил себя Гарри, глядя зельевару вслед. Потом убрал инвентарь и пошел к квиддичному полю. Ему вдруг резко захотелось погонять на своей «Молнии».

~~~~~~~

Следующим по плану посадок был капризный лапчатник, и его высаживать надо было уже завтра. Если честно, то Гарри немного побаивался не справиться с растением. Но когда он пришел к огороду Хагрида, там уже, как и вчера, трудился зельевар. Это немного приободрило парня.
Сначала они работали молча. Затем Снейп спросил:
- Тебе не сказал Дамблдор, кто будет профессором ЗОТИ?
- Люциус Малфой, – нехотя ответил Гарри.
- Ты его не бойся, но и не поддавайся на обаянье, – сказал профессор и пояснил: – Люциус – хитрый и коварный змей. Заползет тихонько в душу, будто греется на груди, а затем укусит.
Гарри воззрился на него удивленно. «Он обо мне заботится? – подумал он. – И с чего он решил, что я поддамся обаянию Малфоя?» Вслух же он сказал:
- Вы в восторге от его сына. Вам он тоже должен нравится, а вы говорите так, будто он вам противен.
- Это политика, Гарри, – сказал Снейп, называя его по имени.
- Вы совсем другой на каникулах, – неожиданно для себя выдал парень.
Ему было приятно, что зельевар так с ним приветлив. «Может, директор и прав: Снейп просто играет, что ненавидит меня», – подумал Гарри с неясной для себя надеждой, вспомнив письмо Дамблдора. И, как бы подтверждая его мысль, зельевар ответил:
- Ну, тут никого на сотни миль вокруг.
Гарри приостановил работу, выпрямился и посмотрел на мужчину. Он стал разглядывать его, будто видел впервые. В лице Снейпа не было ни ненависти, ни ехидства. Оно сейчас было спокойно. Только черные провалы глаз немного таинственно мерцали. Гарри невольно подумал, до чего же профессор молод.
В голову снова полезли неприличные мысли. И он мучительно покраснел, но не смог оторваться от созерцания этого лица с чуть неправильными чертами и с такими притягательными, прожигающими дырки, глазищами.
- Интересно, что ты такое увидел у меня на лице, что уставился как на икону? – насмешливо спросил профессор, подходя к нему ближе.
Гарри невольно вспыхнул. Находиться так близко было еще тревожней. Поэтому хотелось сказать какую-то глупость. Что Гарри и не преминул сделать.
- Просто я думаю, почему вы не носите хвостик все время, – сказал он зельевару.
- Дался тебе этот хвостик! – ухмыльнулся профессор. – Ты не пробовал отрастить патлы, а потом копаться в земле? Они мне мешают.
- Да. Со стрижкой удобней, – согласился Гарри и привычно пригладил волосы.
- А Джеймс сделал бы вот так, – сказал Снейп и поднял челку Гарри со лба.
- У него же не было шрама. К тому же мне всю жизнь твердили, что я очень лохматый, – почему-то Гарри смущало, что они обсуждают внешность, а еще ему стало жарко от легкого прикосновения.
- Он тебя вовсе не портит, – успокоил его зельевар и провел своим тонким пальцем по шраму и снова откинул челку.
Гарри ощущал неловкость, стоя так близко от Снейпа. Его брюки стали ему снова малы, руки вспотели. В голову лезла разная чушь, которая содержала вопросы, что бы вызвали прикосновения к другим частям тела. Самой безобидной мыслью была о причине, по которой Снейп никогда не улыбается.
Гарри облизал губы и хотел уже озвучить и эту мысль вслух. Но ту случилась неожиданность: сбоку на Снейпа бросилась с рычанием огромная черная псина. Гарри еле понял, что это Сириус, настолько пес правдоподобно рычал и скалился. Затем он и вовсе опрокинул зельевара на землю и подмял под себя.
- Блэк, у тебя крыша окончательно поехала? – зашипел от ярости Снейп, пытаясь высвободиться из-под мощных лап. Пес продолжал рычать и скалиться, будто собираясь вцепиться в его глотку. Гарри ни на шутку испугался.
- Сириус, прекрати немедленно. Ты же человек, а не собака! – крикнул он своему крестному. Тот нехотя отступил и перекинулся.
- Еще раз увижу тебя рядом с крестником, загрызу! – прорычал он зельевару.
- Очередная фантазия, Сириус? Не надоело? – осведомился скучающим тоном тот.
- Я все видел! – продолжал бушевать крестный.
- Ты везде все видишь. У тебя специфическое зренье. Иди, проспись. Еще Рем говорит, что тебя надо жалеть. Я же считаю, тебе необходимы уколы от бешенства. – Снова зашипел Снейп, но на сей раз ядовито.
- Что?!.. Он уже Рем!! – на Блэка даже смотреть было страшно, до того он был свирепым. Гарри не понимал, что происходит, но не вмешивался.
- Боже! Начинается, – закатил глаза Снейп. – Изъезженная пластинка. Я не намерен разговаривать на эту тему…
Он осекся, смерил Сириуса странным взглядом и, демонстративно развернувшись к нему спиной, пошел к замку, не оглядываясь. Гарри проводил зельевара взглядом и повернулся к крестному. Тот смотрел вслед Снейпа со злостью и ненавистью. Затем почти так же глянул на Гарри. Да что это с ним? – подумал парень. Если честно, ему показалось, что сейчас Сириус заорет на него, а так как он считал лучшим средством защиты нападение, то сказал с возмущением:
- Ну, и что это значит?! Снейп – профессор Хогвартса, а ты на него нападаешь. Мы, между прочим, работали!
- Ты его защищаешь?! – воскликнул Сириус, чуть не задохнувшись от возмущения. – Снейп – гад и я ему не верю. Джеймс меня бы понял. Он знал ему цену.
- Знаешь что, – рассердился Гарри. – Я не знаю, что вас всех связывало в прошлом. Но, в любом случае, ты не должен так вмешиваться в мои отношения с учителями. Мне и так тут не сладко живется.
- Но ты не должен общаться с этим гадом. Ты меньше Джеймс, чем я думал, – грустно сказал крестный, повторяя недавние слова Снейпа.
Если в устах Снейпа эта фраза порадовала Гарри, то в исполнении крестного она просто его взбесила. «Почему во мне видят кого угодно, только не меня самого?» – подумал он с обидой. – Это так раздражает». Обида была столь сильной, что он заорал:
- Вы все просто сговорились! Я не Джеймс и никогда им не был. Я не знаю, как вел себя мой отец. Я все равно не смогу быть им. Я это я. И я, Гарри Поттер, говорю тебе, Сириус Блэк, что если профессор Снейп будет со мной нормально общаться, то я не собираюсь его презирать или ненавидеть за что-то, чего сам не знаю. В конце концов, ни один из вас не собирается рассказывать мне о прошлом. А в настоящем позвольте самому разбираться.
После этих слов Гарри развернулся и тоже пошел к Хогвартсу, даже не убрав инструменты. Больше всего на свете Гарри не любил, когда его поучают или темнят как с маленьким. А еще он не любил непонятное. А за всей этой сценой скрывалась целая непонятная история, с которой хотелось разобраться. И ему явно не помогут в этом те, кто все знает о прошлом.

Глава 5. Первое сентября

Небольшое предупреждение: у меня нет фестралов. Просто мне нравилась идея Ро о безлашадных каретах. Вот я и позволила себе это оставить. Надеюсь, это не мешает восприятию.

----------------------------------

Гарри даже не заметил, как за посадочными и уборочными работами прошел август, и приблизилась осень. Снейп непременно приходил к огороду. В основном, они молча работали. Их редкие разговоры были пересыпаны сарказмом и ухмылками. Но это даже нравилось Гарри. Его удивляло, что рядом с этим мрачным человеком ему уютно. Его интриговал мужчина.
По ночам Гарри часто снилась ночь, когда они сажали златоглазку. Только во сне Снейп не останавливал своих рук и не начинал работу, а продолжал гладить, при чем не только спину, но и значительно ниже, и не только спереди, но сзади. Когда Гарри просыпался, мокрый как мышь, то смущался и бурчал: «Бедные эльфы», – после чего отправлял очередную простыню в стирку.
В результате, впервые за свою школьную жизнь, Гарри с жалостью ждал окончания лета. Он был уверен, что когда начнется учеба, то Снейп не будет так с ним общаться. Как подтверждение перед первым сентябрем состоялся разговор на эту тему с Дамблдором. Директор вызвал Гарри к себе в кабинет и сказал:
- Гарри, я очень тобою доволен. Ты славно потрудился на огороде Хагрида и, кажется, подружился с профессором Снейпом. Но лето кончилось и впереди нас ждет трудный год. Ты не забыл, кто будет учителем ЗОТИ?
- Такое вряд ли забудешь! – нахмурился Поттер. – Неужели вы не боитесь, что в школе будет работать настоящий Пожиратель смерти?
- Ну, мистеру Малфою в уме не откажешь. Он не будет устраивать диверсии.
- Я не понимаю: зачем ему и его хозяину это надо? Они же оба понимают, что вы знаете, кто он, – высказал давно мучавшее сомнение Гарри.
- Это игра, мой мальчик. Кто кого переиграет. Думаю, что мистер Малфой направлен сюда еще, чтобы присматривать за профессором Снейпом. Волдеморт никак не может определиться: верить своему бывшему слуге или не верить. А нам бы позарез нужен свой шпион в его стане. Ты понимаешь, к чему я это все тебе рассказываю?
- Наверно, вы ожидаете, что я буду вести себя с мастером зелий как прежде. И он тоже. Пусть Малфой думает, что он меня ненавидит, – предположил Гарри.
- Да, – подтвердил Дамблдор и продолжил: – Но дело в том, что я бы хотел, чтобы вы продолжали общаться, как летом. Так что не сердись, если будешь постоянно получать отработки у профессора Снейпа.
- Мне не привыкать, – пожал плечами Гарри. – Просто теперь это не будет столь скверно. Я же буду знать, что он может быть другим.
Как ни странно, такой поворот событий обрадовал Гарри ни на шутку. Он очень боялся, что с началом сентября Снейп будет смотреть на него только с ненавистью. Если же они будут изредка встречаться тет-а-тет, то, может, Снейп станет общаться с ним как летом? Это бы, несомненно, давало силы терпеть сволочное поведение зельевара в другое время. А то, с учетом снов, Гарри может не выдержать.
- Вот и славно, – обрадовался директор. – Теперь давай, посетим Косой переулок. Тебе нужны вещи для школы.
Он взял «летучий порох», и они оказались в холле банка «Гринготтс». Гарри чувствовал себя несколько неуютно, находясь под опекой директора. Он постарался как можно быстрее разобраться со всеми покупками. Как ни странно, но они не встретили никого из знакомых. Ему вообще показалось, что прохожие их не замечают. «Наверно, Дамблдор наложил отвлекающие чары. Не может же просто быть, чтобы все не обращали внимания на директора Хогвартса, разгуливающего по Косому переулку со мной в обнимку», – решил он, в конце концов.
Когда они вернулись, то Гарри ждало письмо от Сириуса:

«Гарри, прости. Мы уехали не попрощавшись.
Боюсь, что мы не скоро увидимся. Да и писать будет проблематично.
Вспомни, что я твой крестный отец. Прислушайся к моим словам: не верь Снейпу.
Я люблю тебя всей душою и искренно желаю счастья.
Лунатик шлет тебе привет. Обнимаю. Сириус».

Гарри рассердило это письмо. Во-первых, после той дурацкой стычки, когда крестный чуть не покусал зельевара, они с ним так и не виделись. А, оказывается, и он, и Люпин были в школе. Во-вторых, ему вовсе не нравилось, что Сириус пытается стравить его с мастером зелий. Блэк не приводил доводов, почему не стоит верить Снейпу. Он просто требовал и все. Недоумевая, зачем это надо крестному, Гарри сжег письмо.

~~~~~~~

Первое сентября тянулось уныло и долго. Гарри просто изнывал в гриффиндорской гостиной. Дамблдор велел ему не показывать носа до прибытия безлошадных карет, а это было только поздним вечером. Такое решение директора было вызвано тем, что все учителя, которых не было летом в школе, появлялись в ней либо накануне вечером, либо утром. Альбус вовсе не хотел, чтобы они знали, что Гарри провел конец лета в Хогвартсе. Особенно это относилось к Люциусу Малфою.
Примерно к восьми часам вечера Гарри накинул мантию-невидимку и встал недалеко от крылечка школы. Он решил незаметно влиться в поток приехавших учеников. Он еще ни разу не наблюдал это с такого ракурса. Вот на пылящей дороге появилась вереница карет. Со стороны они казались еще фантастичней. Даже спустя четыре года, Гарри не переставал удивляться чудесам, которые творила магия.
В одной из первых карет приехал Драко Малфой. Его верные телохранители выскочили из кареты и буквально на руках вынесли остролицего блондина. Таким заносчивым и надутым Гарри не видел своего школьного врага ни разу. Он чуть не прыснул от смеха, так был похож сейчас Хорек на павлина.
Крэбб и Гойл потащили Драко в Большой зал. Следом шел рассерженный Блейз Цабини, который тащил на пару с понурым и осунувшимся Стивеном Ноттом тяжелый чемодан Малфоя. Гарри даже пожалел немного парня, отца которого он засадил в Азкабан. Процессию завершала Пэнси Паркинсон. Она сложила руки на груди, будто в молитве, смотрела на Драко взглядом влюбленной кошки и причитала:
- Дракочка, пупсик, тебе удобно?
Но король не удостаивал даму и взглядом. Гарри вновь чуть не прыснул вслух под своей мантией-невидимкой. По его мнению, слизеринец вел себя как малыш, которому все позволено. Это так позабавило, что Гарри даже забыл, что ненавидел блондина. Спустя некоторое время верные телохранители Малфоя вернулись за своими чемоданами и вещами Паркинсон.
Через пару карет, дверь едва открылась, Гарри показалось, что из нее брызнуло солнце, потому что оттуда высыпали сразу четыре рыжие головы. Он невольно заулыбался, видя смеющихся близнецов и немного хмурых Рона и Джинни. Пятой была Гермиона. Она держалась несколько в сторонке. Гарри решил не сразу открывать свое присутствие, а послушать, что говорят его друзья.
- Не принимай ты все близко к сердцу, – сказал Джордж, хлопнув Рона по спине.
- Привыкай, братец, – поддержал его Фред. – Он теперь будет совсем невыносимый.
- Хорек сказал, что он теперь главный в школе. Подумаешь, староста! Я тоже староста, но не веду себя как идиот, – сердито буркнул Рон. – И почему вы его не убили, когда он осмелился пригласить Джинни в Хогсмид? Он, видите ли, оказал ей честь! Пусть только приблизится!
- Рон! Я сама в состоянии отшить кавалера! – сердито выкрикнула девушка. – По крайней мере, Малфой не называл меня малявкой!
- Скажи еще, что он тебе нравится. А как же Гарри?! – бушевал братец.
- Гарри, Гарри... Да он и не глядит на меня даже, – сказала Джинни, схватила чемодан и бросилась в школу.
- Рон! Отстань от сестренки. Хватит ей указывать, как вести себя, – сказала хмуро Гермиона.
- А ты вообще молчи, предательница! Провела в Болгарии месяц со своим Викки. Теперь подлизываешься, – отрезал Рон и тоже бросился в школу.
На глазах Гермионы навернулись слезы.
- Не переживай ты так, Мони, – обнял ее за плечи Фред. – Он просто ревнует.
- Но зачем было приглашать меня летом, если так разговаривает?! – выпалила девушка и отвернулась.
- Не знаем, как тебя и утешить. Если только посоветовать бросить нашего братца. На кой тебе, такой умненькой, этот олух? – сказал Джордж, и, увидев, что Гермиона слегка улыбнулась, похлопал ее по плечу. Затем они с братом скрылись за дверями.
Едва они скрылись, девушка закрыла лицо руками и заплакала. Гарри был немого недоволен, тем, что его друзья разругались за лето. Он любил одинаково Рона и Гермиону и не хотел, чтобы они враждовали. Он стянул мантию-невидимку и подошел к подруге.
- Мони, не плачь, пожалуйста! – сказал он мягко и обнял Гермиону за плечи.
- Гарри?! Где ты был, Гарри? – все еще со слезами в голосе спросила его девушка. – Ты не писал. Не звонил. Тебя не было в поезде.
- Здесь, – коротко ответил он. Потом добавил, видя, что Гермиона укоризненно смотрит на него: – Дамблдор не разрешил сообщать вам, где я.
Гарри продолжал ее гладить, и она постепенно успокоилась. Он постарался ее еще более утешить, сказав:
- Все образуется, Гермиона. Рон еще не вырос. Он повзрослеет. Мне тоже кажется, что он тебя просто ревнует.
- Знаешь, мне почему-то от этой новости нисколько не легче, – вздохнула она тяжело. – Он меня третировал целый август.
- Ну, знаешь, говорят, ревнует, значит, любит, – сказал Гарри, делая еще одну попытку вернуть ей нормальное настроение.
Она посмотрела на него очень пристально и сказала:
- Вот ты, Гарри, сильно повзрослел за лето. У тебя даже взгляд стал другой. Интересно, чем ты тут занимался? Что тебя изменило?
Гарри подумал, что его изменило слишком многое. Он начал меняться еще весной, когда стал свидетелем возрождения Волдеморта. Потом бой с Пожирателем смерти, странная встреча с крестным… Но больше его изменило, как ему казалось, постоянное общенье со Снейпом. Но он не собирался говорить всего этого Гермионе.
- Наверно, я слишком много сажал рассаду, – ухмыльнулся Гарри, ловя себя на том, что все чаще копирует тон Снейпа: ехидный и насмешливый. Потом серьезно добавил: – Пошли-ка в зал, пока не опоздали на распределение.
Гермиона невесело улыбнулась в ответ, взяла Гарри за руку и пошла в холл. Парень подхватил ее чемодан. За ними потрусил рыжий кот девушки.

~~~~~~~

Когда они вошли в Большой зал, там были почти все. За преподавательским столом ярко выделялась роскошная шевелюра Люциуса Малфоя. От одного вида этих длинных волос Гарри стало не по себе. Он скосил глаза на Снейпа. Профессор выглядел мрачным и неприветливым. Но вот глаза их встретились, и Гарри показалось, что лед внутри омутов растаял. Это его приободрило. Он более уверенно прошел к столу Гриффиндора.
Так как около Рона свободных мест не было, Гарри сел куда попало, получив вопросительный взгляд от друга. Гарри махнул ему и улыбнулся как можно приветливей. В этот момент в зал вошли первокурсники. Они встали, путаясь в новых мантиях, с растерянным выраженьем на лицах. МакГонагалл внесла Распределяющую шляпу.
На потрепанной тулье раскрылся рот, и шляпа запела:

Носил когда-то Гриффиндор
Меня на рыжих волосах.
Он был в решеньях очень скор.
Совсем не ведал страх.

А Салазар, король всех змей,
Был Годрику за брата.
И взгляд был у него добрей.
Не знал он хитрости разврата.

Ровена Когтевран была
Красива от природы.
И умной девушкой слыла.
Владела тайнами погоды.

А Хельга, средь своих друзей,
Была добрей и тише.
И травы кланялись при ней.
Деревья становились выше.

Они дружили вчетвером.
Союз был очень прочен.
И что ж произошло потом?
Вмешались чары ночи.

Кто на кого из них глядел?
Кто что из них не понял?
Но дружбы той настал предел.
Топор войны был поднят.

С веками повод той вражды
Ужасно исказился.
Потомкам нет, вроде, нужды,
Но каждый на других косился.

Теперь я стала так стара,
Что не прельщаю взор.
Но слышу до сих пор с утра
Я отголосок этих ссор.

Страшней потомка не сыскать,
Что возродился вновь.
Он будет мучить и пытать
Тех, у кого другая кровь.

И перед внешним тем врагом
Забудьте факультеты.
Оставьте распри на потом.
Отриньте все авторитеты.

Пора вернуться всем домам
К любви, согласью, дружбе.
Я искренне желаю вам.
Поверьте, это нужно!

Сказала много я, друзья.
Пора и закруглиться.
Вам ссориться никак нельзя.
Раздел не повод разделиться.

Песня закончилась, и МакГонагалл стала вызывать первокурсников. Распределение пошло полным ходом. Гарри было не интересно, куда попадут эти дети, и он стал шепотом разговаривать с Гермионой.
- Мне показалось или, в самом деле, нынешняя песня у шляпы более серьезная что ли. Она призывает нас к объединению и напоминает, что основатели были друзьями, – сказал он.
- Думаю, это так и есть. Я читала в «Истории Хогвартса», что в прошлый раз, когда Волдеморт шел к власти, она тоже призывала вспомнить любовь и дружбу, – откликнулась девушка. – Мне, вот, послышалась в ее песне какая-то любовная неразбериха между основателями. Я впервые слышу такую версию. Жаль, что о том времени почти не сохранилось документов. Неужели их дружба разбилась о ревность?
- Знаешь, я охотно в это верю, – сказал Поттер, вспоминая истории из омута памяти.
Ведь именно ревность послужила поводом прекращения дружбы между Лили и Снейпом. По крайней мере, Гарри так думал. Он пожалел, что не может рассказать этого подруге, так как это был не его секрет, да и не уверен он был в правильности предположений.
- Я бы ужаснулся, если бы мы с тобой рассорились из-за фантазий Рона по поводу наших с тобой отношений. Вы стали мне оба родными. Ты как сестра, он как брат, – добавил он.
- Ой, только не пугай меня этим! – ужаснулась подружка. – Мне хватило и Крама. Хотя с Виктором я сама виновата. Заигралась, чтобы позлить Рона. Вот он и бесится.
- Да. Он бывает очень упрямым. Но я поговорю с ним. Обещаю, – успокоил ее Гарри.
Они так заговорились, что не заметили, как распределение кончилось, и на столах возникли разные блюда. Гарри почувствовал зверский голод и накинулся на угощение.

~~~~~~~

Когда тарелки опустели, со своего места встал Дамблдор.
- Позвольте поздравить вас с началом учебного года. Надеюсь, он пройдет под знаком дружбы факультетов. Наша распределяющая шляпа права стопроцентно. Когда у дверей стоит внешний враг, в семье не должно быть споров. А мы именно семья. Не так ли?..
Директор обвел взглядом зал, будто ждал возражений. Но их, естественно, не было. Даже если кто-то был с ним в зале не согласен, не нашлось дурака, чтобы спорить, да еще при всей школе. Дамблдор же широко улыбнулся и продолжил:
- Теперь по поводу преподавателей. Всеми уважаемый Рубеус Хагрид, который замечательно вел «Уход за магическими животными» у нас два года, временно отсутствует. У него некоторые семейные проблемы. Поэтому пришлось подыскать ему замену. На эту роль согласилась известная по прошлому году Вельгемина Граббли-Дерг…
- Неужели Хагрид так и не вернулся с задания? – спросила шепотом Гермиона. – Как ты думаешь, куда его послал Дамблдор?
- Судя по его происхождению, он пошел к великанам. Ну не роман же он крутит с мадам Максим. Если бы это было так, Хагрид вернулся бы в школу к началу осени, – так же тихо шепнул Гарри и приставил палец к губам, увидев осуждающий взгляд МакГонагалл, которая видела, что они разговаривают во время речи директора, и хмурилась.
Дамблдор, между тем, перешел к представлению учителя по ЗОТИ.
- Защита от темных искусств, – сказал он, – выходит на первое место в наши дни. Я рад сообщить вам, что новым профессором будет Люциус Малфой. Его кандидатуру рекомендовало нам Министерство магии. Я не нашел причин не принять его. Он сведущ в этом вопросе.
Он повернул голову к Малфою и спросил:
- Может, вы что-нибудь скажете, Люциус?
- Пожалуй, – холодно проговорил тот.
Малфой встал со своего места величественный и надменный в дорогущей мантии и с тростью, набалдашник которой напоминал змеиную пасть.
- У меня очень строгий подход к студентам, – сказал он. – Вас ждет много практических занятий и некоторые основы темных искусств. Надо знать, от чего защищаться. И еще, некоторые думают, что раз я буду учителем сына, то он будет иметь преимущество. Я уверяю, это не так.
После этой фразы Малфой развернулся в сторону стола Гриффиндора и прямо уставился на Гарри. Парню показалось, что профессор пытается пронзить его ледяным взглядом. Этот взгляд будто затягивал его в какой-то водоворот, лишая воли. Гарри не выдержал дуэли взглядов и опустил глаза. Однако ему привиделась довольная ухмылка на холеном лице. Это его покоробило. Он просто кожей почувствовал угрозу от всего облика Малфоя.
- Кажется, он к тебе подлизывается, – снова раздался шепот Гермионы. – Хочет уверить, что белый и пушистый. Вон как пристально изучает.
- Знаешь, – сказал ей Гарри, – ему меня не провести. Меня уже предупреждали, что он – коварный змей. Но если он собьет спесь со своего сынули, честь ему и слава. Вот уж кто не вырос. Все бегает в коротких штанишках. Видела бы ты, как Драко прибыл в школу!
- Я на него в поезде достаточно насмотрелась, – ухмыльнулась подруга. – Он все время крутился около Джинни и довел Рона до настоящей истерики этим.
- О, я прекрасно видел отголосок этого представления, – ответил Гарри такой же ухмылкой. – Его тащили как восточного императора на руках Крэбба с Гойлом.
Их разговор прервало довольно громкие слова Дамблдора:
- На этом торжественный ужин по случаю нового года позвольте считать закрытым. Прошу всех старост проводить первокурсников.
- Вот черт! Я совсем забыла, – воскликнула Гермиона. – Я же староста! Ну, я пойду. Давай, Гарри, еще увидимся.
Гарри только теперь увидел приколотый к ее мантии значок с буквой «С». Грейнджер побежала к началу гриффиндорского стола, и вскоре до Поттера донесся ее звонкий голос:
- Первокурсники Гриффиндора, ко мне, пожалуйста!
К ней присоединился голос Рона Уизли, который, как уже знал Гарри, стал старостой от мальчиков. Поттер порадовался, что Дамблдору не пришла в голову мысль назначить его на эту роль. Он и так постоянно был в центре всеобщего внимания. Это сильно его утомляло.
Когда Гарри вошел в свою спальню, Рон с порога накинулся на него.
- Ты меня предал. Сел с девчонкой, ко мне даже не подошел! – закричал он, будто ему было лет двенадцать.
- Рон, даже не начинай этой истерики, – предупредил его Гарри. – Вы оба – мои друзья и я не собираюсь менять ничего в этом. Если ты ревнуешь Гермиону к Виктору, это твое дело. Не вовлекай меня в свою войну с девушкой. Это бесперспективно!
- Да больно она мне нужна, твоя Гермиона. Пусть катится к болгарину, – заорал рыжий.
- Знаешь, если она туда укатит, жалеть будешь ты, не я. На меня ни в коей мере не повлияет, кого из вас она выберет. Я все равно буду с ней дружить. Как, впрочем, и с тобой, если ты найдешь другую девчонку, а не Мони, – спокойно сказал Гарри.
После этих слов он отвернулся от Рона, переоделся в пижаму и забрался в постель. Он ругал себя, что чуть не поцапался с другом в первый же вечер. Но он хотел сразу обозначить свою позицию в вопросах дружбы. «Что-то у меня портится характер», – подумал он, засыпая.
Утром Рон, как ни в чем не бывало, подождал его в спальне. Рыжий сделал вид, будто они вчера мирно болтали. Гарри был только рад этому. «Наверно, Рон все-таки взрослеет», – подумал он. Но встреча с Гермионой развеяла эту гипотезу. Гермиона поздоровалась только с Гарри, а Рон даже отвернулся от девушки. Они шли по обе стороны от Гарри, и в молчании чувствовалась атмосфера грозы.
Гарри показалось, что они вернулись снова в тот отрезок третьего курса, когда Уизли и Грейнждер не разговаривали, а он служил между ними буфером. «Ничего, – утешил себя парень, – мне не привыкать». Он постарался разговаривать и с тем и с другим, даже не попытавшись их примирить. Его друзьям, подумалось ему, необходимо стать взрослыми и научиться самим выяснять свои отношения.

Глава 7. Поцелуи в подземелье

Всю ночь Гарри чувствовал себя заболевшим. Ему снились холодные серые глаза и сильные, нежные руки. Если глаза пугали, то руки несли покой. А когда он проснулся, то на него налетел разъяренный Рон.
- Ты разве не знаешь, что мне нравится Гермиона? – завопил Уизли вместо пожелания «Доброго утра».
- Я догадывался об этом, но ты мне не докладывал, – попытался отшутиться Гарри.
- С какого тогда перепуга тебе понадобилось ее отбивать? Она пришла вместе с тобою и даже проводила до спальни, – хмуро осведомился рыжий.
- Ну и что? У меня голова разболелась. Она меня лишь поддержала, – стал оправдываться Гарри. – Да и вообще ты ей даже не говорил, что она тебе нравится. Наоборот, ты ее обижаешь.
- А ты решил воспользоваться этим.
- Ты что, Рон, белены объелся? Она мой друг, как и ты.
- Я не верю тебе, – заявил упрямец. Потом холодно добавил: – Впрочем, мне это безразлично. Я решил гулять с Лавандой Браун. Она более достойная девушка: красивая и чистокровная.
- Рон, Рон. Ты себя слышишь? – спросил Гарри. – С каких пор ты обращаешь внимание на чистокровность? Уж не поешь ли ты с голоса Люциуса Малфоя?
- Ты его не трогай! Он замечательный, умный и добрый, – запальчиво крикнул Уизли и выбежал из спальни.
Гарри ужасно рассердился и опечалился одновременно. Он некстати вспомнил прошлый год, когда Рон тоже не верил ему. Старая обида разгорелась на фоне новой. «Почему он мне никогда не верит? Разве я врун? – подумал Гарри. – Почему именно мне всегда приходится отчитываться перед Роном?».
Если в истории с чашей был хоть слабый намек на обман, то в случае с Гермионой Гарри никогда не давал поводов, что девушка ему нравится больше чем друг. Необоснованная ревность Рона вызывала неприятный осадок. Она будто сломала защиту, возведенную златоглазкой. Едва увидев Малфоя на завтраке, Гарри поддался его магнетическому взгляду.
Он так и не смог побороть магию вейл, и весь день проходил как в тумане. Когда Гарри появился у мастера зелий с остекленевшими глазами, то Снейп на него только что не кинулся с упреками.
- Сколько раз говорить, Поттер, не смотри ты на него, ради бога!
Снейп вновь напоил его зельем. Действия снадобья были еще ужасней. Гарри ломало как от «Круцио». В сильных руках Снейпа, который всю процедуру что-то нашептывал ему в ухо, он, наконец-то, пришел в себя. Ему стало стыдно, что он не может справиться с чарами Люциуса.
Но все повторилось вновь на очередном уроке по Защите. Гарри очень старался не смотреть в глаза профессору ЗОТИ, но Малфой подошел, приподнял его подбородок и уставился своими ледяными водоворотами. Вечером Снейп обрушил новые упреки.
За дверью Гарри встретила молчаливая Гермиона и чуть ли не на себе приволокла в спальню. Гостиная Гриффиндора была полна, и все подумали, что Гарри немного выпил, и они идут со свидания. Утром Рон даже не поздоровался. Он с ненавистью глянул на друга и ушел на завтрак с Лавандой Браун.
Последовавший за этим утром месяц стал настоящим кошмаром. Рон как с цепи сорвался. Он кидался на Гарри и Гермиону. Он ходил хвостом за профессором Малфоем и целовался с Лавандой прямо на глазах у всех. Правда, он подтянулся по всем предметам, но стал таким невыносимым, язвительным и заносчивым, что Гарри всерьез опасался, что их дружба навсегда закончилась.
Гарри похудел и осунулся. Он, в отличие от Рона, запустил все предметы. Снейп ворчал на него. И это тоже угнетало. Ведь ему так хотелось понравиться Снейпу. Когда Гарри спросил, почему же златоглазка так подвела, то зельевар ответил:
- Тут дело не в златоглазке. Мне кажется, твой друг влюбился. А ты, видимо, более склонен к магии вейл, чем я думал вначале.
После этих слов Снейп вновь сам испортил зелье Гарри на уроке и назначил ему отработки до конца месяца, усиленно отпаивая его на них антивейловым средством.
Гермиона неизменно встречала Гарри с отработок за дверью класса и провожала до спальни или выгуливала по берегу озера. Ей тоже было не сладко. На нее шипели почти все девчонки старше двенадцати, утверждая, что она не пара знаменитому Гарри Поттеру. На девушку вновь обрушился шквал гневных писем.
В конце концов, Грейнджер не выдержала и не пришла встречать его. Поттер еле добрался до своей спальни и повалился на кровать обессиленный. Он и не думал, что подруга настолько ему помогает после странных «отработок» у Снейпа.
- Прости меня, Гарри. Я просто устала. Сегодня я снова приду в подземелье и не стану спрашивать, почему ты еле жив. Я обещала профессору Снейпу и докажу, что я твой преданный друг, – сказала она на следующее утро.
Гарри не захотел признаться подруге в своем бессилии. Он изобразил беспечную улыбку и сказал довольно радужным тоном:
- Зачем меня встречать? Что я маленький? Снейп же меня не пытает. Он просто поит меня отваром от чар Малфоя. Я могу сам добираться до гриффиндорской башни. Я не хочу быть причиной вашей ссоры с Роном и, тем более, гневных писем в твой адрес.
Гермиона несмело улыбнулась и стала все вечера пропадать в библиотеке. А Гарри с каждым разом все труднее было добираться до спальни после приема антидота. Чтобы его не заметили в таком состоянии, он стал пользоваться мантией-невидимкой. Так прошла еще неделя.

~~~~~~~

Очередной прием антивейлового зелья дался Поттеру очень болезненно. Снейп был так зол, что Гарри не решился просить его о помощи. По какой-то причине, он так и не сознался зельевару, что подруга его бросила. Однако он еле передвигал ноги, когда покинул класс зелий. В конце концов, он настолько обессилил, что вырубился в полутемном коридоре подземелья.
Очнулся он от голосов. В тени ближайшей ниши пряталась какая-то парочка.
- Мне надоело прятаться, – капризно говорила девушка. – Почему мы не можем встречаться открыто? Твой отец благоволит моему брату.
У Гарри отвисла челюсть. По словам девчонки, выходило, что он видит перед собой Джинни Уизли и Драко Малфоя. Если честно, то Поттер не знал, как на эту новость реагировать. Джинни казалась ему вполне самостоятельной. Он не видел причин, чтобы учить девушку жизни. Она же не была ему ни сестрой, ни подругой.
Драко в этом году совсем не доставал его. Поэтому слизеринец не вызывал в Гарри былой ненависти. Играли роль и еще две вещи: вейловские чары Люциуса, заставлявшие Гарри приветливей относиться к младшему Малфою, и желание насолить Рону, который трясся над сестрой как над младенцем. В конце концов, Гарри стало просто-напросто любопытно, и он решил подслушать, что будет дальше.
- Я уже говорил тебе, Джинни. У отца идея фикс. Он хочет, чтобы я стал парой Поттеру. Я отбивался, утверждая, что он любит Грейнджер. Но они то ли поссорились, то ли еще что…
У Гарри от этих слов полезли глаза на лоб. «Блондин шутит? Люциус хочет, чтобы сын стал парой парня? Чепуха какая-то. Ему же нужны наследники», – подумал он в изумлении.
- С Гермионой Гарри просто дружит, – махнула рукой с раздражением Джинни, а потом осведомилась как о досадном недоразумении, но не более: – С чего у него вообще возникла идея, что вы можете быть парой, Драко?
- Ну, – замялся слизеринец, краснея, – он мне нравился. Вот отец и подумал.
- Ты же говорил, что ты меня к нему ревновал, а не наоборот! – возмутилась девушка.
Гарри не знал, что и думать. Они рассуждали о нем, как о нормальном сопернике. Будто так все и должно выглядеть, что парень может составить конкуренцию девчонке пред аналоем. Между тем Малфой стал оправдываться:
- Я сказал тебе правду. Я рассердился на Гарри из-за гиппогрифа. А потом увидел тебя, как ты на него смотрела. Мне захотелось, чтобы этот взгляд был направлен на меня. Ну а после Святочного бала я ни на кого, кроме тебя, не глянул.
Больше подслушивать Гарри не мог. Он решил выяснить, что вообще происходит. «Почему эта парочка так спокойно воспринимает идею Люциуса? Как вообще такое возможно?» – Подумал он с недоумением и, тяжело поднявшись с пола, стянул мантию-невидимку и, выходя из тени, сказал смущенно:
- Эй, ребята! Я вас невольно подслушал.
Парочка вздрогнула и уставилась на него с одинаковым испугом на лицах.
- Чего ты тут шляешься, Поттер? – надменно протянул Малфой. – Опять разыгрываешь детектива? Иди, куда шел… Тебя наш разговор не касается.
- Разве?! – ядовито осведомился Гарри. – А кто обсуждал как о чем-то нормальном, что мы можем быть с тобой парой, Драко?
- Что тут такого? – пожала плечами Джинни. – Вообще считается, что магия больше распространяется от отца к сыну. В твоем случае, ты – наследник Поттеров. Твой отец совершал специальный ритуал передачи мощи рода от него к тебе. Это все знают. – «Кроме меня», – мелькнуло в голове у Гарри. – Поттеры – сильный и древний род. Люциусу хотелось бы, чтобы его мощь слилась с мощью рода Малфоев.
- Но как же наследники? – у Гарри вновь полезли глаза на лоб.
- Вот что значит воспитываться у маглов! Ты вообще что-нибудь читаешь, кроме книжек по квиддичу? – усмехнулся Драко.
- Я много чего читаю, – рассердился Гарри. – Но я определенно не интересовался магическим браком. Я вообще думал, что это как магловское венчание.
- В целом, ты прав, – миролюбиво сказала Джинни. – Но давай не будем обсуждать наследников. Сейчас не время. Хочешь узнать подробности, сходи в библиотеку. Одну скажу, я не уступлю тебе Драко. Я буду бороться. Мало того, что ты отверг мою любовь, так еще и Малфоя хочешь отбить. Не выйдет!
- Да я вообще-то не собирался отбивать Малфоя. Он, конечно, очень красивый, но я даже не думал на эту тему, – смутился Гарри от слов девушки.
- А я? Я красивая? – спросила та настойчиво.
Гарри оглядел ее внимательно. Джинни значительно выросла с прошлого года. У нее была стройная фигура и медно-рыжие волосы. Она напомнила Гарри его маму. Маму Гарри считал красивой, поэтому он сказал сестре Рона:
- Ты похожа на мою маму. Она была красивая. Значит, ты тоже.
От его слов почему-то засмеялись и Уизли, и Малфой.
- Да, Поттер, ты безнадежен, – сквозь смех выговорил Драко. – Кто так говорит девушке комплименты? Значит, в моей неотразимости ты не сомневаешься, а ее считаешь красивой, потому то она напоминает тебе маму? Ой, я умру от смеха!
- Не понимаю, что тут смешного, – нахмурился Гарри.
- Да ладно. Не обижайся, – миролюбиво сказал слизеринец. – Просто отец как всегда прав: из нас с тобой вышла бы пара. Но дело в том, что я выбрал Джинни. Ты, значит, не против?
- Да мне-то что, – пожал плечами Гарри. – Это скорее взволнует Рона.
- Думаю, ему несколько не до того, – отмахнулся Драко. Он почесал подбородок и предложил: – У меня идея. Ты не против помочь нам?
- Ну, надо же, Малфой предлагает мне помочь ему! – воскликнул Гарри. – Я сошел с ума, но почему бы и нет. Я так зол на Рона, что вовсе не против позлить его.
- Что ты задумал, коварный змей? – с деланным испугом спросила игриво Джинни у Драко.
- Предлагаю вам поиграть во влюбленных. Такую наживку мой отец съест, не подавится. Он не позволит, чтобы оба рода ускользнули из его цепких лапок. Он поймет, что Гарри предпочитает девчонок и будет рад, если я отобью тебя, – объяснил тот девушке свой план.
- Ты не боишься, Малфой, что я уведу у тебя девчонку, в самом деле? Я знаю, что нравился Джинни когда-то, – поинтересовался ехидно Гарри.
- Нет, – покачал головой Драко. – Во-первых, я неотразим. Во-вторых, ты не заинтересован в Джинни. А для чистоты эксперимента предлагаю поцеловать нас обоих.
Гарри смутился. Он никогда еще не целовался и очень боялся показаться смешным и неопытным, да еще перед Малфоем. К тому же он был вообще против поцелуев с этой парочкой ради экспериментов. Он вообще очень серьезно подходил к поцелуям. Гарри считал, что целоваться можно только по любви. Он воспринимал поцелуй как нечто особенное, как определенный этап отношений. Поэтому он сказал с возмущением:
- Ты сдурел, Малфой? Мне эта идея не нравится.
- А мне нравится, – усмехнулась Джинни, напоминая ухмылкой своего бой-френда. – Давно мечтала с тобой поцеловаться.
Даже после слов девушки, Гарри хотел продолжать отнекиваться. Но парочка так на него смотрела насмешливо, что он начал сдаваться. И тут Малфой подлил масла в огонь.
- Боишься? – выгибая брови, осведомился он ехидно.
Вот еще! – тут же сказал Гарри. – Давайте. Кто первый?
- Ладно. Давайте.

~~~~~~~

Малфой подошел к эксперименту со всей ответственностью Он надменно заявил:
- Так как я думаю, что наш «Золотой мальчик» никогда не целовался, я предлагаю сначала продемонстрировать, как это делается.
Гарри вспыхнул от этих наглых слов. Он не мог понять, как слизеринец догадался, что он никогда еще не целовался. Однако он сдержал порыв гнева и ехидно парировал:
- Просто ты боишься, что Джинни напрочь забудет о твоих поцелуях после моего. Вот и решил подстраховаться.
- Может и так, – миролюбиво согласился Драко.
Он нежно обнял девушку за талию, притянул к себе, слегка наклонил свою голову и прикоснулся своими губами к ее губам. Гарри внимательно наблюдал, как рот девушки приоткрылся, и она закрыла глаза от удовольствия. Это было все равно, что смотреть кино по телевизору. Только пара стояла так близко, что Гарри видел все детали. Драко и Джинни нехотя оторвались друг от друга. Их губы слегка припухли.
- Давай, Поттер, пока я добрый, – разрешил Драко и подтолкнул девушку к Гарри.
Гарри старательно повторил все движения блондина. Он обхватил девушку, прижал к себе и осторожно дотронулся до ее губ. Они были влажными и мягкими. Честно, Гарри несколько разочаровался, когда не испытал никакого трепета. «Наверно, это потому что Джинни мне совсем не нравится», – подумал он.
- Да… – тяжело вздохнула Джинни. – Это все равно, что целоваться с братом.
- Ты целовалась с братом?! – В ужасе спросил Гарри. – Да как Рону ТАКОЕ вообще пришло в голову?
- Вообще-то это был не Рон. Это были близнецы. У них был тоже эксперимент этим летом, – усмехнулась она в ответ.
Гарри уставился на нее с непониманием. Но Джинни была невозмутима. Да и от близнецов Гарри готов был ожидать чего угодно. Те были на редкость непредсказуемы. Он уже собирался расспросить девушку о том поцелуе, но его выдернул из размышлений Малфой.
- Ну, теперь я, – сказал Драко и хищно ухмыльнулся. – Я тоже давно хотел с тобой поцеловаться, Поттер.
Гарри густо покраснел. Он не мог заставить себя подойти к слизеринцу и проделать то, что только что сделал с девушкой. Но Малфой и ждать не стал. Он уверенно подошел сам, притянул Гарри к себе и жестко впился в губы. Это было совершенно ошеломляюще. Этот поцелуй так же отличался от поцелуя с Джинни, как отличается день и ночь, холод и жара. Гарри охватила волна тепла и истомы. Он еле сдержался, чтобы не застонать.
- Прекратите! – взвизгнула Джинни. – Хватит экспериментов, Драко. Иначе я уйду, а вы тут оставайтесь.
- Детка, – мягко сказал слизеринец, разрывая поцелуй. – Я уже выбрал. Я не меняю решения. Не ревнуй меня!
С этими словами он подошел к девушке и обнял ее очень крепко. Его язык настойчиво разомкнул сжатые губы и стал исследовать закоулки рта. Гарри заворожено наблюдал за ними. Он был столь впечатлен, что не мог и двинуться. Он с удивлением понял, что поцелуй Малфоя понравился ему гораздо больше, чем поцелуй Уизли. «Как Драко классно целуется», – подумал он немного с сожалением.
Парочка, казалась, забыла о нем начисто. Руки Драко блуждали по телу девушки. Джинни его нежно к себе прижимала и жмурилась от удовольствия. Наконец, они оторвались друг от друга и с удивление уставились на Поттера.
- Ты все еще здесь? – насмешливо спросила Джинни.
- Да. Я задумался, – смутился Гарри. – Я пойду?
- Нет. Постой, – сказала она. – Давай вернемся вместе. Мы же должны изображать парочку. Ты забыл?
- Ничего я не забыл, – вспыхнул еще больше парень. – Просто я вам мешаю.
- Просто ты мне завидуешь, – ехидно сказала рыжая.
- Я не завидую, – постарался возмутиться Гарри.
Он, в самом деле, не завидовал ей. Почти.
- Не подкалывай его, лиса, – погрозил ей пальцем Драко. – Давайте лучше договоримся, как действовать.
Гарри задумался. Он вспомнил, в каком состоянии он сегодня покинул Снейпа. Упасть снова в обморок ему не светило. Поэтому он, смущаясь еще больше, пробормотал:
- У меня почти каждый день отработки у Снейпа. Это занимает час, а то и более. Если бы Джинни встречала меня после них, как Гермиона, то мы могли бы возвращаться вместе или гулять вдоль озера, если ты, Драко, не будешь возражать.
- Я даже не буду спрашивать, что ты делаешь у моего крестного. Подозреваю, что он, по приказу Дамблдора, отпаивает тебя антивейловым зельем.
Гарри в ужасе воззрился на блондина. Малфой этот ужас увидел и сказал:
- Ты не бойся. Я не скажу отцу. Более того, если ты поможешь мне и Джинни, то я помогу тебе с чарами вейлы. Я дам тебе амулет. Он лучше зелья поможет тебе.
- Зачем ты мне помогаешь? – спросил его Гарри.
- Ты же первый согласился помочь мне. Я действительно люблю Джинни. Я окончательно это понял. Ты, конечно, классно целуешься. Но только с ней я теряю голову. Я готов умереть за нее, – серьезно ответил Драко.
Джинни вспыхнула и повисла на шее блондина. Гарри поймал себя на том, что стоит и глупо улыбается. Ему нравилось видеть этих двоих такими счастливыми. Он чувствовал себя сводником или богом-покровителем влюбленных. Тут прозвучал сигнал отбоя.
- Пошли скорей, – сказал Гарри девушке. – Не хотелось бы попасться Филчу.
- Надо нам войти непременно в обнимку, и улыбаясь. Пусть все видят, что мы со свидания, – предложила она.
Джинни чмокнула Драко в щеку на прощание, и они понеслись вверх по лесенкам. К сожалению обоих гостиная Гриффиндора пустовала, когда они ворвались в нее. Так что эффектного выступления не получилось. Никто не видел, что Гарри вернулся не с Гермионой.

~~~~~~~

На следующий день Гарри встретил парочку в той же нише. Драко подал ему небольшую сережку, похожую на колечко.
- Это амулет. Его сам отец зачаровывал, – пояснил он. – Теперь ты не будешь так реагировать на его чары. Но постарайся не подавать вида. Притворись, что внимаешь ему с благоговением. Отец достаточно грамотный специалист по ЗОТИ. Думаю, если ты к нему будешь прислушиваться, то извлечешь пользу.
- Но это же сережка! – взмутился Гарри. – Как я ее буду носить?
- Проколи ухо, – невозмутимо посоветовала Джинни. – Причем мне бы понравилось, если бы у тебя в ряд были две серьги. Об этом всем моим братьям известно. Ты мог бы сказать, что я настояла.
- Это даже лучше. Отец не узнает мою серьгу, – поддержал идею Драко.
- Ладно, – вздохнул Гарри. – Я так и сделаю.
Он решил не спорить. Раз им обоим нравилось, что у него будет проколото ухо, он исполнит. Тем более что через день как раз было воскресение. Можно будет сходить в Хогсмид, в тату-салон. Заодно и показать всем, что он теперь с Джинни.
Вечером в субботу Гарри и Джинни разыгрывали представление для гриффиндорцев. Джинни специально уселась у камина в гостиной. Гарри по настоящему волновался, приглашая девушку на свидание. Все-таки это было впервые в жизни.
Если бы это было по-настоящему, Гарри постарался бы сделать все не на глазах у публики. Он вообще не любил устраивать из своей жизни шоу. Но именно этим он и занялся. Стараясь привлечь всеобщее внимание, Гарри подошел к сестре Рона и сказал достаточно громко, чтобы слышали все желающие:
- Джинни, ты так похорошела и выросла. Не согласилась бы ты завтра пойти со мной в Хогсмид?
- Гарри! Как я долго ждала этого, – воскликнула рыжеволосая красотка и смачно поцеловала его на глазах у всех, повиснув на шее.
- Могла бы ты так не делать в дальнейшем? Не люблю быть клоуном в цирке, – зашипел ей Гарри на ухо сердито.
- Какой же ты зануда, Поттер! На нас все смотрят. Я хочу, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что мы друг другу нравимся, – злым тоном проговорила Джинни ему на ухо, при этом улыбаясь самой обольстительной улыбкой из всех.
Гарри невольно вздохнул: «Это будет сложнее, чем я думал». Но отступать было поздно. Он не любил менять решения. Да и поцелуй на глазах у всех вызвал цепную реакцию. Почти все в гостиной смотрели в их сторону, и, как финальный аккорд, к ним подбежал радостный Рон.
- Господи! Как же я счастлив, – завопил друг, хлопая Гарри по спине. – Моя сестра – лучшая кандидатура для тебя, приятель.
Гарри натянуто улыбнулся. Он вдруг осознал, что не сможет до конца простить Рона за ревность по отношению к Гермионе. Ему стало вдвойне больней, когда Уизли ушел на свидание с Лавандой, а к нему подошла очень невеселая Гермиона.
- Я так рада за тебя, Гарри. И за Джинни я тоже рада. Мы с ней стали давно подругами. Только боюсь, что теперь я вынуждена уйти в сторонку. Не хочу, чтобы твоя любовь разбилась о ревность, как чувства Рона ко мне, – проговорила она, тяжко вздохнув.
У Гарри готово было сорваться с губ признание, что это только игра. Но младшая Уизли так на него зыркнула, что он промолчал.
В воскресение Гарри пошел с Джинни в Хогсмид и проколол себе ухо. Вторую сережку выбирала, в самом деле, девушка. Это был изящный гвоздик с ярко-зеленым изумрудом. Когда Гарри вечером вернулся в гостиную, то ему показалось, что в Гриффиндоре не осталось ни единого ученика, которому бы Джинни не рассказала, что сделал он, доказывая свою к ней любовь. Гарри тихо заскрежетал зубами. «Назвался груздем, полезай в кузов, – думал он. – Не так то просто играть влюбленного остолопа с такой настырной партнершей».