- Поттер.
- Отвали…
Он сдавливает неожиданно сильно мою челюсть, нажимая на какие-то чувствительные точки, так что поневоле приходится открыть рот. Я чувствую горький вяжущий вкус снейповского зелья.
- Всё хорошо.
- Ну, раз ты так считаешь…
- Гарри.
- Нет меня.
Как же я устал…
- Прости.
- Мерлин, - застонал я, зарываясь в подушки – оказывается, Снейп перенёс меня на свою собственную кровать – кто ты и куда дел моего профессора?.. – действительно, раскаяние Снейпу было свойственно так же, как Волдеморту милосердие, а бладжеру человеколюбие. - В самом деле… объясни хотя бы, зачем ты полез…куда не следовало. Мне и так было…трудно решиться показать тебе момент убийства Волдеморта, но ты… боже, ну какой же ты ублюдок…зачем тебе нужно было…
- Мне было нужно, - повторил мои слова Снейп непередаваемым тоном. Так, наверное, общаются между собой камни Хогвартса. В смысле, так же твердокаменно, хоть стой, хоть падай, ничем не проймёшь их.
- И как, понравилось?! – с вызовом поинтересовался я, оскорблённый этим его спокойствием.
- Не хнычь. Ты не лучше меня.
- Да о чём ты… - запротестовал я, но через мгновение понял, - так ты про эпизод с думосбросом? Было дело, и ты меня так и не простил…
- Ты не извинился.
- Извини.
- Хорошо. Ты тоже извини.
- Ладно. Считай, мы квиты. Послушай, так ты…из-за этого полез в мои?.. Чтобы просто… - слово «отомстить» я произнести не решился. – Ах, чёрт. Забудь.
- Нет, - категорично отозвался Снейп. Ну что за манера отвечать на невысказанные, не до конца сформулированные даже вопросы?..
- А…зачем тогда? – я в третий раз уже спрашиваю, между прочим!
- Ты спи пока, Гарри. Завтра поговорим.
Я уж было собрался громогласно возмутиться этакой несправедливостью, соскочить с кровати и вытрясти из Снейпа всю правду…я даже проделал это – в одном из своих снов, но и там Снейп не дал мне насладиться заслуженным триумфом: превратился в серебристо-зелёный снитч и бросился прочь, ускользая, ускользая из моих рук…

- Подъём.
Жалкий Мерлинов отросток, как же я ненавижу Снейпа!..
Вероятно, эту мысль профессор прочёл в моих глазах, иначе с чего бы ему пытаться оправдаться передо мной?..
- Поттер, вы всё ещё очень не в порядке. Мне нужно время, чтобы исправить сей прискорбный факт…
Снейп нависал над моей постелью и глядел озадаченно.
Я швырнул подушкой прямо в эту скривившуюся физиономию. В ответ Снейп стащил с меня одеяло и заклинанием раздвинул шторы. В комнату ворвался солнечный свет, а вслед за ним – мир, ослепительный, шумный, клокочущий жаром жизни, словно отбивные из людей в маггловском аду.
- Завтрак через десять минут.
Снейп стремительно покинул…собственную спальню. Ах, вот оно что. Профессор переживает за сохранность своего имущества, боится, наверное, что я заражу стригущим лишаем его драгоценные простыни или что-то вроде этого.
Ха. Ха.
Я нежился в кровати ещё минут пятнадцать минимум, после чего соизволил-таки явиться в столовую.
- Решили снизойти до скудной трапезы, мистер Поттер? – Снейп с непередаваемым выражением лица пил гранатовый сок. Так, наверное, выглядел бы граф Дракула, после долгого поста дорвавшийся-таки до свежей человечинки.
Я как раз стоял на верхней ступеньке лестницы – отсюда поневоле придётся снисходить. Нравится Снейпу эта игра в слова и смыслы, как я погляжу!
- Вы унижаете свои кулинарные таланты, профессор, - я постарался ответить в тон ему. На мой взгляд, получилось неплохо, но Снейп только недоверчиво хмыкнул. Я плюнул на приличия и скатился вниз по перилам; в конце пути меня ожидал приз в виде Снейпа с бокалом наготове. Привычно проглотив мерзкое варево, я ожёг его вопросительным взглядом.
- Поттер. Марш питаться. Посуду можете не мыть. Зайдите потом ко мне в лабораторию.
- И вам приятного аппетита, - проворчал я.

Овсянка. Мерлин, всё-таки у Снейпа паршивое чувство юмора вкупе с садистскими наклонностями и жирными волосами – в целом, психологический портрет…удручает.
- На рождество я подарю вам шампунь, - заявил я, с привычной неземной грацией гиппопотама вваливаясь в снейповскую лабораторию.
- Поттер, я бы с удовольствием подарил вам билет в один конец в Изумрудный город, но увы, боюсь даже столь радикальные меры вам не помогут, - мрачно откликнулся Снейп.
- Это что, какое-то особенно изощрённое ругательство, своеобразный посыл на три буквы с поправкой на вашу интеллигентность? Ну так могли и не стараться – я всё равно не понял, что вы имели в виду…
- Вот как. Мне представлялось, что вы росли среди магглов.
- Потрясающе. Рад, что вы наконец это запомнили. Теперь, надеюсь, вам понятно то недоумение, которое я испытал на первом курсе, когда вы начали расспрашивать меня про свойства всяких там безоаров, а я в ответ что-то надсадно блеял?.. Ну, это, конечно, произошло потому, что я ленивый дурак, при чём тут, чёрт возьми, моё магические прошлое, вернее, полное его отсутствие – не считая, конечно, милого инцидента, который случился, когда мне был только год…
- Мне казалось, вы несколько менее злопамятны…
- А я всё записываю…
- Мистер Поттер! Немедленно прекратите жевать слюни и размазывать сопли по щекам! – рявкнул Снейп. – Я упомянул про Изумрудный город, потому что там, по мнению магглов, всякий нуждающийся может получить мозги. Вам бы это явно не помешало. И ещё кое-что, мистер Поттер. У вас, разумеется, было трудное детство, деревянные игрушки и Тёмный Лорд в качестве дополнительного бонуса. Вы пестуете каждое своё плохое воспоминание и лелеете свои обиды на мир, и волшебный, и маггловский. Можете и дальше этим заниматься – забиться в угол и реветь, реветь, реветь… Когда-нибудь слёзы иссякнут и вы, мистер Поттер, вы иссякнете вместе с ними, потому что у вас не останется ничего, кроме горечи и кошмарных снов. Вы будете хуже призрака – постоянно кислая мина, презрительно-высокомерный вид, истерики по расписанию… Впрочем, неужели я употребил будущее время?.. Присмотревшись к тебе, Поттер, я понимаю, что ты жалок – уже сейчас!..
Меня затрясло от ярости и стыда, как только смысл его слов дошёл до моего рассудка.
Жалкий-жалкий-жалкий.
«Гааарии… Мой маленький падший ангел… Сломленный, но не смирившийся… Запомни: красивой может быть жертва, но не шлюха… И я буду любить тебя, пока ты не прекратишь мне сопротивляться, Гарри. И до этого момента я тебя не убью».
Проклясть его. Сейчас. Немедленно.
Убить чёртова Снейпа!..
Убить каждого, кто только посмеет произнести это слово!
И никогда, никогда больше не чувствовать такой невыносимой боли…
- Но у вас есть альтернатива, мистер Поттер, - шипел Снейп, ничуть не смутившись оттого, что его собеседник онемел и заскрежетал зубами, едва сдерживая проклятия. – Вы можете поднять свой тонус и самооценку на небывалую высоту – всякие Локхарты просто тихо рыдают в уголочке и предаются размышлениям о мировой скорби…
- Это вы о чём? – тупо переспросил я, с небывалой быстротой переходя от гнева к недоумению.
- Мера за меру, Поттер. Сейчас вы мне – чётко, внятно, кратко – излагаете эпизод вашей дуэли с Тёмным Лордом. В качестве платы за сведенья я предоставлю в вашу полную собственность свой гениальный план мести Альбусу Дамблдору, слепое следование которому, кстати сказать, не заведёт вас в Азкабан, что немаловажно при вашем-то образе жизни.
Это он о том, что дурные воспоминания при посильном участии дементоров сведут меня с ума за какой-нибудь час, сообразил я.
- А куда заведёт?
- Пост министра магии вас устраивает?
- Я подумаю над вашим предложением, - я был глубоко шокирован.
- Будьте так любезны.
Молчание. Снейп сидит за столом и заполняет страницы тетрадей мелким убористым почерком. Солнечные лучи прошивают бутыли, солдатиками выстроившиеся на краю столешницы, насквозь, преломляясь и окрашиваясь в самые неожиданные цвета. Причудливые тени, синие, оранжевые, фиолетовые, пляшут на бархатистом ворсе ковра.
- А вам что за интерес? – не выдерживаю, наконец, я.
- Может, присядете? – Снейп устало поднимает голову от своей писанины.
Я падаю на край дивана и повторяю вопрос.
- Не ваше дело.
Вот и поговорили.
- Зачем тогда предложили сесть?
- Чтобы вы поведали мне увлекательную историю финальной битвы с силами тьмы.
- Сначала вы объясните мне, зачем вам нужно знать…
- Вы непоследовательны, Поттер. У меня уже есть ваше согласие.
- А мне плевать, Снейп, как я выгляжу в ваших глазах – непоследовательным или ещё каким-нибудь…
- Резонно, - соглашается зельевар, снова ныряя носом куда-то в глубины неведомых текстов. Я представляю себе, как океан букв выходит из берегов, потревоженный его несоразмерным шнобелем, и тихо хихикаю. Снейп пялится с удивлением. Чтобы скрасить неловкость момента, начинаю рассказывать.

В один прекрасный день, а может, утро или вечер – не знаю, я потерял счёт времени – так вот, однажды, после очередного чёрт-знает-какого-по-счёту сеанса с Вольдемортом, мне пришлось посмотреть правде в глаза.
Я больше не был «милым мальчиком» Дамблдора.
Не был «надеждой магического мира».
Не был прежним Гарри Поттером.
То, что со мной сделали…это не отмоешь, даже с кожей не отдерёшь, потому что это теперь – часть меня.
Я – тугая сучка Вольдеморта.
И я очень хочу выжить.
Значит, я должен убить своего мучителя. Не ради абстрактного счастья всех магов Британии – на континент этот красноглазый ублюдок пока не лез. Не ради гипотетической «дружбы», в которую я разучился верить – пресловутое «чувство локтя» стойко ассоциируется у меня теперь с ударом под дых.
Нет, я должен убить его, чтобы посмотреть, что там дальше…
Я любопытный.

Спокойно дождавшись визита своего тюремщика – по иронии судьбы это был Питер Питтегрю – я позволил отвести себя к Тому, не обращая внимания на щипки и оскорбления. Лорд восседал на своём троне, сделанном из костей невинных жертв его злобной натуры. На стенах горели факелы, огонь вздрагивал от порывов ветра. Пол из чёрного оникса был невероятно холодным – казалось, будто я упираюсь босыми ступнями в лёд.
Короче, дешёвка.
- У тебя отвратительный вкус, Том, - поделился я с Риддлом. – И в выборе обстановки, и в интимном плане – я имею в виду сперму, извини, конечно, если после моих слов у тебя останется комплекс на всю жизнь.
Вольдеморту определённо нравилась моя независимость.
- Всё тявкаешь, щенок?
- Моя тонкая изысканная натура трепещет от подобной вульгарности, - это уже было что-то новенькое. Раньше я оскорблял Вольдеморта, издевался над его моральными качествами и маггловским прошлым. При упоминании о приюте Лорд зверел. Последствия его ярости я не смог бы пережить, если бы не многочисленные кровотворные зелья и восстанавливающие чары, применяемые ко мне упивающимися после…акта.
Однако удачные шутки – как эта, про комплекс – Лорд ценил.
- Как хочешь сегодня, Гарри? Цепи? Или, может быть, тебя возбудят удары хлыста? Или, возможно, ты предпочитаешь повторить с Нагайной – последний раз был очень…познавательным.
Я содрогнулся, вспомнив, как полузадушенный – змея сжимала своими кольцами моё беззащитное горло – бился в самом ошеломительном оргазме в своей жизни.
«Интересный эффект перекрытия кислорода», - прокомментировал тогда Лорд.
Всё, сейчас или никогда.
- Легилименс!
Моё сознание было девственно пусто. Там ничего не было – ни любви, ни тоски, ни жалости*** Только глухая, чёрная пелена. Вольдеморт стоял там, удивлённый, посреди Тьмы. Каким-то образом я ухитрился втянуть его в себя, но сейчас он очнётся. И тогда…
Я позволил своим демонам вырваться наружу.
«Ты обладаешь величайшим в мире оружием, мой мальчик. Это любовь», - так говорил Дамблдор.
Лорд показал мне обратную сторону любви. Похоть. Страсть. Смерть. Война. Боль.
Это всё были лики любви.
«Почему нет?» - думал я и сжимал его в тисках своего разума.
«Магия любви, - думал я, - искупительная жертва…Пусть».
«Авада Кедавра», - я сказал это, направляя заклятие на себя, это было сложно, но я ведь маг и могу иногда колдовать даже без палочки, а теперь я должен умереть. И Вольдеморт…которого я любил…заставил себя любить его…ради которого принёс себя в жертву…тоже должен был умереть.
И он сдох.
Любовь убила его. Моя зверская, извращённая, больная страсть отравила его кровь, и Тёмный Лорд забился как в припадке, застонал и умер – как будто не было его вовсе.
А я – почему-то – выжил.

- Мальчик-Который-Выжил-Во-Второй-Раз. Кажется, это уже становится традицией.
- Интересная история, Поттер.
- Спасибо, сэр! – с энтузиазмом откликнулся я. – Вы не представляете, каких трудов мне стоило вечно влипать в переделки, чтобы потом развлекать ваш слух своими рассказами – я, можно сказать, жизнь положил на эту благую цель…
- Не ёрничайте, Поттер, у вас плохо получается. Кстати, а где это вы научились подобным образом язвить?
- Когда сбежал из дома, попал в одну странную маггловскую компанию – вообще-то, это были панки. У них, к тому же, были нехилые проблемы с законом. Очень весёлые ребята, в чём-то покруче ваших приятелей Упивающихся…
- Всё с вами ясно, Поттер. Наркотики?
- И это тоже. А ещё разбой, воровство, киднеппинг…ну и всякое разное. Зато они меня многому научили. В том числе общаться с такими милыми личностями, как вы, профессор…
- Лучше бы они научили вас прилично вести себя за столом. Сегодня вы приглашены на приём в министерство, не забыли?
- Ах, чёрт!..
- Следите за языком, Поттер. Снимите халат и подойдите ко мне.
(Тут надо сказать, что Снейп предоставил мне всё необходимое – халат, пижаму, бельё, зубную щётку…)
- Что?! – это было…довольно неожиданно.
- Спокойно, Поттер. Я собираюсь нанести на ваши царапины пробный вариант нового заживляющего состава…
Он сказал «пробный».
- Вы сказали «пробный»???
- Поттер, - угрожающе оскалился Снейп, - вы сомневаетесь в моей компетенции?..
- Эээ…нет. Не-не, вы неправильно поняли. Мне просто…интересно, почему вы сказали «пробный». Учитывая вашу несомненную компетенцию.
- Потому что, вероятно, он нуждается в доработке, чтобы полностью соответствовать особенностям конкретного организма! – рыкнул Снейп. – Поттер или вы немедленно снимаете халат…
Я немедленно снял халат.
- Так, я передумал. Отправляйтесь-ка для начала в ванную и смойте кровь.
Пока прохладная вода уносила с собой последствия проклятия и мою усталость заодно, я предавался размышлениям о том, почему меня совсем не коробит от Снейповского командного тона.
«Потому что он единственный может понять тебя – и помочь», - ехидно отозвался внутренний голос.
Начинающейся дискуссии помешал резкий стук в дверь. Я выключил воду, неторопливо обернул бёдра полотенцем и отправился выяснять, чем не угодил на этот раз.
Профессор рванул дверь, как только я щёлкнул замком.
- Утопиться решили?
Я демонстративно фыркнул, всем своим видом изображая, что отвечать на сей банальный и глупый вопрос – ниже моего достоинства.
(На самом деле, я просто ничего умного в ответ не придумал).
- Садитесь на край ванны, - посоветовал Снейп, выдавливая на ладонь из тюбика что-то фиолетовое. – И постарайтесь не опрокинуться на спину и разбить себе голову – если авроры найдут вас мёртвым в моём душе, это не пойдёт на пользу моей репутации.
Его руки тем временем неожиданно нежными движениями наносили мазь на мои раны.
- Это новая формула геля для душа, да? – я попробовал взять реванш. – И вы любезно решили намылить мне спинку?
Снейп иронично вздёрнул бровь. Знаю, знаю, таким язвой как ты мне вовек не стать…
Его пальцы осторожно пробежались по моим каменным мышцам, поглаживая, разминая. Если бы мой торс не был покрыт сетью трещин, я бы решил, что Снейп делает мне массаж. Но он просто втирал свою мазь, и это…раздражало.
Так, что-то неправильно. Хочешь сказать, Гарри, что тебя раздражают…прикосновения?
Нет, не то. Прикосновений было…недостаточно.
Тёплые руки, тонкие пальцы, такие нежные сейчас. Они порхали по моему измученному телу, принося успокоение и отсутствие боли – чувство, которое я уже позабыл…
Мерлин, после сношений с Волдемортом я должен был быть асексуален. Меня никто не может хотеть. И уж тем более меня не может хотеть Снейп. И меня пугают эти мысли на тему «может или не может», потому что – ну сам-то я ведь никак не могу хотеть Снейпа?! Это…ненормально. Конечно, он меня спас и всё такое, я ему по гроб жизни благодарен, но…отношения…любые отношения с этим человеком…да с любым человеком, если уж на то пошло, вызывают у меня приступ паники.
Теперь я уже не мог дождаться, когда кончится эта нелепая пытка. Снейп, видимо, почувствовал перемену моего настроения, потому что отодвинулся и посмотрел с беспокойством.
- Ты пойдёшь со мной? – спросил я первое, что пришло в голову. – Пойдёшь со мной в министерство?
- Разумеется, нет. Я…
- Не пойду туда один! – крикнул я, объятый практически животным ужасом. Затем вскочил с бортика ванной и бросился к двери.
- Стой, - Снейп перехватил меня на полпути.
- Там будут люди… - тупо произнёс я, глядя на него расширившимися от страха глазами. – Мне придётся…я не смогу.
- Сможешь, - Снейп сжал мои обнажённые плечи своими пальцами, которые больше не были нежными, а походили на тиски.
- Нет…оставь меня…я не справляюсь…пусти…
- Дурак, - вздохнул Снейп, заворачивая меня в полотенце и обнимая за плечи. – Пойдём, дам тебе ещё успокоительного.
- Не пойду…
- Поттер.
- Обещай сначала, что не бросишь меня…
- Маленький глупец, тебя там не убивать собираются, а вручать орден!
- Ну и что… - я отвернулся от него и принялся старательно изучать устройство раковины – так, тут у нас горячая вода, здесь холодная…
- Чёрт с тобой, - обречённо смирился со своей участью зельевар.
Я благодарно прижался к нему. Мерлин, как можно быть таким…непоследовательным. Одной рукой гладить, а другой отталкивать. А всё туда же. И это он меня в непоследовательности обвинял. Сам глупец. Ну и пусть…главное, чтобы был рядом. Остальное…неважно. С ним я чувствую себя защищённым. Слабым и сильным одновременно. Он знает мою постыдную тайну – и никому её не откроет, я уверен. И с его поддержкой…я выдержу это. Я выдержу всё что угодно.

- …Гарри Поттер, который исполнил пророчество, взвалив на свои хрупкие юношеские плечи всю ответственность за судьбы магического мира, с гордо поднятой головой и горящим сердцем, мальчик, повзрослевший слишком рано, но не позволивший страху и сомнениям сломить себя, он сохранил – и продолжает сохранять – эту живительную силу любви, и благодаря ей, наш герой сумел одержать победу над Волдемортом, воплощением ужаса и оплотом человеческого порока…
Я не слушал Фаджа, так старательно певшего дифирамбы в мою честь. Я смотрел на людей…и боялся. Страшился этого обожания во взглядах, случайных прикосновений, ярких вспышек фотоаппаратов…
- Многое можно сказать о нём, однако нашего скромного героя, боюсь, тяготит это досадное обязательство – вкушать заслуженные плоды своего небывалого подвига, не так ли, Гарри? – весело спросил Фадж, почему-то не меня, а репортёров. Он теперь был специалистом по связям с общественностью при Альбусе Дамблдоре и распорядителем этой церемонии.
Я натянуто улыбнулся в камеру.
- Да, дорогие мои, довольно громких слов! С величайшей благодарностью от всего волшебного мира я вручаю тебе, Гарри, орден Мерлина первой степени!
В этот раз слова Фаджа не разошлись с делом.

- Гарри, не хочешь ли описать свои ощущения в столь ответственный момент? Поведай волшебному миру о своих чувствах – мы с удовольствием выслушаем нашего спасителя! – Фадж светился, как дешёвая неоновая реклама магазина «Интим». Не хватало только кружевных трусиков и розочки в зубах.
- Отвратительно, - скривился я, имея в виду и своё паршивое настроение, и кульбиты больного воображения, рисующие мне эротические сцены с участием Фаджа.
Нет, я точно ненормальный. Ну, хвала Мерлину, хоть с диагнозом определились.
Снейп, стоявший неподалёку, издевательски хмыкнул. Легилимент хренов, нравится тебе подсматривать?.. Я закатил глаза и продемонстрировал ему «фигу» - уроки жизни в маггловской школе не прошли для меня впустую. Потом, правда, мне под нос подсунули микрофон, и выражать своё недовольство стало как-то…невежливо.
- Я глубоко благодарен вам за эту бесценную награду, - начал я, чувствуя подступающую мигрень. – Но ещё больше я благодарен своим друзьям, которые ни на миг не оставляли меня в трудную минуту, - неправда, там, у Волдеморта, я был один! Совсем один!! – Благодаря им мы и одержали эту победу. Так что я скажу вам большое спасибо, вам, директор Дамблдор, то есть, простите, министр Дамблдор, тебе, Гермиона, тебе, Ремус, всем моим учителям и школьным товарищам, и всему магическому миру, который следил за моими достижениями, одобрял и подбадривал в трудную минуту, присылая сов с интересными и нужными письмами, я их с удовольствием читал… Спасибо!
Ой, у меня сейчас глазурь из ушей полезет…
Зал взорвался овацией. Снейп расхохотался: в его исполнении нормальный человеческий смех выглядел как Очень Неприятная Саркастичная Усмешка. Дамблдор сверкнул своими очками-половинками, Гермиона неуверенно улыбнулась. Ремус глядел виновато. Кажется, он всё понял.
- Господа, позвольте пригласить вас в пиршественный зал…

- Всё прошло неплохо, - заметил вечером Снейп, - не считая эпизода, когда ты швырнул в того идиота проклятием.
- Ах да. Спасибо, что стёр ему память.
- Пожалуйста. Кстати, чем он тебе не угодил?
- Попытался дотронуться до меня.
- Да ну, - неприятная усмешка. Я умный, я проигнорировал.
- Ну да. Спокойной ночи.
- Посмотрим, - туманно протянул Снейп.

Как в воду глядел. Мне приснилась чудная сцена нашего с Волдемортом воссоединения, я, кажется, кричал, вернее, орал как резаный, по словам Снейпа, который прибежал меня успокаивать. Сам процесс мне понравился. Моя голова у Снейпа на коленях, он зарылся своими удивительными пальцами – теперь они снова были нежными – в мои волосы и шептал что-то невнятное, как будто очень хотел, но не умел успокоить.
Незаметно для себя я задремал в этом тёплом коконе простого человеческого участия…

- Так что вы там говорили про свой гениальный план? – спросил я на следующий день за завтраком. Ага, овсянка. Мой «завтрак туриста» состоял из этой липкой мерзости и ядовито-зелёного варева. Снейп сказал, что если я не буду ежедневно употреблять это внутрь, он со мной вообще разговаривать не будет. Я сказал Снейпу, что у нас с ним «когнитивный диссонанс». Неразрешимое противоречие, то есть. Снейп пожал плечами и ответил, что, даже если меня съедят, у меня всё равно останется целых два выхода. Фишка в том, который выбрать. Я тупо на него посмотрел и продолжал вглядываться в эту «очаровательную» физиономию, пока Снейп не произнёс удивлённо: «Поттер, вы пытаетесь отыскать у меня на лбу ответ на вечный вопрос «Что делать?» Ладно, так и быть, даю установку к действию: есть свою еду молча, Поттер».
Кажется, подобные беседы становятся у нас традицией. С другими людьми я никогда так не разговаривал. Но ведь это не другие люди, это Снейп.
Овсянку я съел. После ещё пять минут думал, что у Снейпа какой-то совершенно непредсказуемый полёт мысли – с кучей «бочек» и «мёртвых петель», нормальному человеку в психологии подвида «хомо сапиенс северус» ни в жисть не разобраться!..
Но об этом я думал до того, как он со мной своими идеями поделился.
Потому как потом, выслушав профессора, я занимался исключительно тем, что пытался как можно логичнее и обоснованнее высказать ему свои смутные сомнения в его психической состоятельности:
- ПСИХ НЕНОРМАЛЬНЫЙ!!!!!
Снейп только поморщился, не отрывая глаз от «Ежедневного Пророка», который читал в данный момент, сидя в своём любимом зелёном кресле. На развороте страницы была помещена любопытная фотография: я, в парадной мантии, с орденом Мерлина на шее, держу за руку Грейнджер с абсолютно счастливым видом…
Ха-ха. Я этот «счастливый вид» перед зеркалом часа два репетировал!
- Поттер, это то же самое, что сказать «масло масляное» или «солнце солнечное». Будьте добры избавить меня от ваших тавтологий…
- Да пошёл ты знаешь куда??...
- Не имею ни малейшего представления.
- Ах, вот как?.. Ну, не важно! Я никогда не соглашусь на… Да я ни в жизни… НЕТ!
- Спокойно, Поттер. Я не сказал ничего, что могло бы вызвать столь бурный отклик…
- Гррррр.
Ну, разумеется, в конце концов я согласился.

- Дискредитировать Дамблдора? – уточнил я за обедом, когда оправился от глубокого культурного шока. – И что это значит? Сэр.
- Поттер, словарь вы отыщете в книжном шкафу в моём кабинете. Третья полка снизу. Пятая книга справа.
«Псих ненормальный», - привычно подумал я, а вслух возмутился:
- Э нет, я знаю, что значит «дискредитировать»! Это вроде как поставить в неприятную ситуацию, когда все узнают про тебя какую-нибудь жуть, а отбрехаться возможности нет…
Снейп демонстративно закатил глаза – дескать, не желаю разговаривать с таким тупицей.
- Сэр! А как насчёт…конкретного примера?
Вместо ответа Снейп подцепил на вилку кусочек ароматно пахнущей форели и начал слизывать пряный соус – это было завораживающее зрелище. Сейчас он напоминал грациозную дикую кошку, чернильного цвета пантеру, утомлённую после долгой охоты. Хищный оскал, воплощенное предвкушение, нега в полуприкрытых глазах – в этот момент он был почти красивым… Почему я раньше этого не замечал?
Снейп сидел ко мне вполоборота – лопатка торчала из-под чёрного свитера, как тесно прижатое к телу крыло какой-нибудь диковинной птицы. Чётко очерченные скулы. Какие-то нереальные глаза – тёмные, но не как туннели, а как будто два окна в беззвёздную летнюю ночь – там тепло, там живут мотыльки и ветер, и ты знаешь это…
Очень худой. Но ведь и худоба бывает разной. Есть доходяги, на которых дунешь – переломится. А есть люди, подобные Снейпу – выйдет такой хлюпик против какого-нибудь мистера Гойла – и мистера Гойла утаскивают на носилках… А всё потому, что сила прячется не в рельефной мускулатуре, а…внутри. Сила духа. Внутреннее достоинство. Стержень, который не даёт упасть. Несгибаемый…человек.
- Поттер, пять раз повторять не буду. План многоступенчатый, что предполагает некоторую неустойчивость конструкции…но и необходимый вам результат на выходе! Отступать от пунктов плана нельзя…
Необычный. Многогранный. Очень начитанный, но не кичится этим… Я имею в виду, он мог бы тыкать меня носом в моё невежество на каждом шагу… В принципе, Снейп иногда позволяет себе проехаться по моей сомнительной эрудиции, но не так, как должен был. Не так, как я думал, что он будет… Мерлин, что я говорю?.. Всё не так – с ним, со мной…
- Поттер, вы вообще слушаете, что я говорю?
И он понимает…по-настоящему понимает меня. Что я делаю. Зачем делаю. А вот мне его не понять – никогда…
- Мистер Поттер, я в последний раз спрашиваю…
Я замер над тарелкой, ошеломлённый невероятной мыслью:
«Я влюбился в Северуса Снейпа».

Этот деспот не дал мне пару часов поваляться в глубоком обмороке – нагрузил заданиями и отправил их выполнять, так что вернулся я только к вечеру, дыша, как загнанная лошадь.
А на следующее утро ржал – тоже как лошадь – от души. Магический мир…сотрясли перемены, и мы со Снейпом были тому причиной. И кому, как не нам, пожинать плоды своей злодейской деятельности?..

Дело было так.
Около трёх часов пополудни Рита Скиттер вернулась в свой кабинет, который находился на седьмом этаже редакции «Ежедневного Пророка».
Седьмой этаж – это чертовски высоко, когда у тебя сломался каблук, а аппарировать ты не можешь в силу объективных причин – до сих пор не удосужилась сдать экзамен. Потому что семнадцатая пересдача – это как-то…вызывающе выглядит – особенно по отношению к замученным экзаменаторам.
И нужно, конечно, учитывать тот факт, что всё издательство делает ставки «за» и «против» успешной сдачи, превращая твою личную жизнь в рай для букмекеров. И нельзя забывать, что после шестнадцатого раза шеф с тобой месяц не разговаривал – уж очень тяжёло переживал расставание с пятью сотнями галеонов. И всё повторял: «Ты обещала мне, Рита!» - трагически заламывая руки.
Что конкретно он имел в виду, история умалчивает. А дураков спрашивать нет… Мир СМИ жесток, тут одной «авадой» не отделаешься – ославят так, что даже эмиграция в Заполярье не избавит от жаркого шепотка за спиной…
Но вернёмся к нашим…репортёрам.
Итак, около трёх часов пополудни злая и голодная Рита Скиттер наконец-то попала в свой кабинет, громко проклиная «маггловские лифты», которые «всё время ломаются» и превращают «жизнь честных людей» в «Волдемортову отрыжку».
Ей очень хотелось рухнуть в кресло…наколдовать себе чашечку ароматного чая…подумать о чём-нибудь приятном, например, о том, как здорово было бы подвесить грязнокровку Грейнджер вверх тормашками, замучить и убить…чтобы написать замечательный репортаж о помолвке «кровавого оборотня-убийцы» и «самого бездарного аврора столетия»…безнаказанно.
Увы, увы… Мечты сладки настолько, насколько горька реальность.
Того-чьё-имя-звучит-настолько-ублюдочно-пафосно-что-все-предпочитают-пользоваться-шифром-который-записывают-через-чёрточку не существует уже целых…две недели. А значит, никто не может заткнуть рот маленькой шавке, знающей про Риту слишком много… Незарегистрированный анимаг – это статья. И, увы, не хвалебная - в «Пророке» - скорее, в уголовном кодексе. Статью эту зачитывают перед судом присяжных. Предъявляя обвинение…
Рита Скиттер была умной девочкой и знала, что пребывание в Азкабане отрицательно сказывается на жизненном тонусе.
Значит, «тёмная тварь – маньяк и убийца» превращается в «невинную жертву полной луны, нашего милейшего мистера Люпина, героя войны», нет, «прославленного героя войны». А «эта отвратительная, противная, гадкая…», кхм, в общем, «Нимфадора, известный аврор и эффектная дама, наконец сменит фамилию…»
- Очередная сладкая парочка, - вздохнула Рита, прикрывая дверь кабинета и поворачиваясь к своему письменному столу.
Вдруг она поняла: что-то не так.
Что-то неправильно.
Сверившись со своими ощущениями, Скиттер сообразила, что источник беспокойства лежит на её – её, защищённом всеми возможными и невозможными чарами от покушений! – столе.
Это было письмо.
Точнее, не письмо, а записка, аккуратно сложенная вдвое. Адресат сомнений не вызывал: огромную надпись «Рите Скиттер лично в руки» можно было разглядеть ещё из коридора.
Отважный корреспондент «Пророка» рискнула ознакомиться с посланием.
Тонкая белоснежная бумага, причудливая вязь букв…
Предложение, от которого невозможно отказаться.
С очередным тоскливым вздохом Рита отправилась к шефу – договариваться о порт-ключе в министерство.

В 15.30 Рита Скиттер ворвалась в кабинет Хилиуса Жигалоса, фотографа, и потребовала от него предоставления профессиональных услуг.
Известно, что Хилиус умудрялся совмещать два рода деятельности, и о работе фотографа рассказывал с удовольствием, тогда как о втором своём занятии предпочитал не распространяться.
Выслушав Риту, Хилиус мило покраснел. Лучшая корреспондентка «Пророка» приняла это к сведенью, но ничего не сказала. Рита разберётся с этим позже – сейчас её интересовало только то, что должно было произойти очень скоро, и не с каким-то Хилиусом, а с…
Но нет, это должно остаться тайной! – по крайней мере, до завтрашнего утра…
«Бери свою тощую задницу в руки и иди за мной. С фотоаппаратом!» - приказала Скиттер. В руке у неё таинственно поблёскивал младенческий слюнявчик с вышитыми бисером цыплятами.

В 16.30 Альбус Дамблдор пришёл к выводу, что пора бы и честь знать – в смысле, подвести итоги этого суматошного дня, чтобы с лёгким сердцем отправляться к Мерлину… Впрочем нет, именно к Мерлину Альбусу пока рановато. А вот попить ароматного чайку в приятной компании лимонных долек и хорошего собеседника – это совсем другой коленкор!..
«Ещё парочка подписей и…» - подумал Альбус.

В 16.49 Дамблдор с негромким хлопком аппарировал прямо в отдельную кабинку «Дырявого Котла», где его уже ожидал любимый брат Аберфорт. Который приветливо поднялся навстречу, распростёр руки и…
…и произнёс странное, незнакомое заклинание, которое Альбус не сумел блокировать, как ни старался…
«Значит, это не Аберфорт», - успел подумать Альбус, - у парня сроду такой магической мощи не было…»

Ровно в пять часов в кабинку ворвались Рита Скиттер, сжимающая слюнявчик-портключ, и Хилиус Жигалос. Последний сразу же замер и стыдливо прикрыл глаза. Но магический фотоаппарат своё дело знал – щёлкал не переставая.

В семь вечера я наконец-то аппарировал домой к Ремусу, прямо в гостиную, где и застал профессора и настоящего Аберфорта за мирной игрой в шахматы.
- Спасибо, всё прошло замечательно! – объявил я игрокам, которые не обращали на меня ни малейшего внимания. – Не считая того, что меня чуть не вырвало, когда я обнимался с голым Дамблдором, а потом бегал от него и от авроров по всему Лондону.
- Мат, - сказал Снейп и кинул Аберфорту объёмистый, приятно позвякивающий кошель. – Гарри, Тонкс и Люпин на кухне, они подтвердят, что мы весь день просидели здесь – все мы, включая тебя.
- Думаешь, Альбус ни о чём не догадается? – хмыкнул Аберфорт.
- Конечно, догадается, - досадливо отозвался Снейп. – Вряд ли ему это поможет.
- Он может сказать, что произошло недоразумение…
- Дурак будет, если не скажет.
- И что вы собираетесь предпринять потом?
- Не может же с человеком случиться несколько подобных «недоразумений» за короткий срок, - ухмыльнулся Снейп.
Я вдруг понял, что на моей физиономии застыло зеркальное отражение его усмешки.

Ровно в девять ноль одну следующего дня я развернул газету. На первой полосе была помещена фотография абсолютно голого Альбуса, которого сжимал в «страстных» объятиях его дорогой брат. Министр ревел и отбивался – но кто будет разглядывать истину, подаваемую под таким вот соусом?..
Я рассеянно пробежал глазами статью Скиттер. Первый пункт плана нам определённо удался.
- Очередное гениальное заклинание Принца-Полукровки сработало на «выше ожидаемого»!
- Закрой рот, Поттер. Заклинания моего личного изобретения заслуживают исключительно «потрясающе».
- Ах, вот ты какое, слабое место Северуса Снепа! А ещё говорят, что тщеславие – это грех…
- Говорят, что если в бутылку засунуть палец, то потом не достанешь. Не желаете проверить, мистер Поттер?..

Вторая часть плана предполагала привлечение сторонников. Просто свидетельствами теперь было не обойтись – здесь нужна была реальная помощь.
- Ну Рееемууус…
- Поттер, не ной, этим его не проймёшь.
- Ну Реееемууус, ну пожааалуууйста-ааааа…
- Гарри, ты хоть понимаешь, чего ты от меня… - обречённо пытается объяснить мне Ремус. Но мои стенания на уровне ультразвука так просто не переорёшь.
- Ууууу…
- Ладно!!
Снейп потом спросил меня шёпотом:
- Поттер, ты где научился так себя вести??
- Аннабель научила, - пояснил я, чрезвычайно довольный собой и окружающим миром, полным таких хороших, благородных, уступчивых людей. – Ну, та девчонка, которая встречалась с Ральфом. Ральф – это что-то вроде предводителя банды панков, я с ними какое-то время тусовался. И если Аннабель чего-то хотелось, она приходила к Ральфу и начинала так делать…ну, просить его и глазками хлопать, у неё ресницы были длиннющие и голос как у Пивза – громкий. Я подумал, что глазки – это перебор, а вообще попробовать можно. Ты ведь Ремуса уговаривал по-всякому, а в конце концов уговорил-то его я!!...
- Оо, заткнись, Поттер!

Суматоха последних дней пошла мне на пользу – я почти не думал о Снейпе и своём отношении к нему.
Пока…

- Поттер, Люпин. Я понимаю, разумеется, что человеку свойственно ошибаться. Древние мыслители не раз подчёркивали сей прискорбный факт. Однако всему есть предел. Если человек ошибается из раза в раз, методично и безнадёжно, то, вероятно, его можно обвинить в слабоумии. Единственное, чего я не понимаю – как вы, двое тупорылых придурков, припрягли ко всему этому меня?! И, если уж на то пошло, зачем мне, бессмысленному кретину, понадобились годы и годы обучения, исследований, все эти Хогвартсы и Высшие Институты Магии, вылазки в стан врага и чтение бесчисленных фолиантов, чтобы в конце концов оказаться здесь, Мерлин знает в какой…
Таким оригинальным образом Снейп тактично давал нам понять, что текущее положение дел его…удручает. «Но это же была твоя идея!» - хотелось крикнуть мне.
Разумеется, я этого не сделал.
Обвинять в чём-то озверевшего Снейпа, когда он так близко…и активно предаётся самобичеванию… и не только само-, к сожалению, уже раз пять меня идиотом обозвал…не то чтобы меня это задело, конечно…
«Ещё минут пять, - подумал я, - и он точно охрипнет. Или я оглохну. В общем, всё будет хорошо».

«Как ты дошёл до жизни такой?» – спросил бы меня с любопытством какой-нибудь сторонний наблюдатель, уютно устроившись в кресле с чашкой кофе, хрустя газетой, как французским багетом.
В детстве я часто воображал себе такого человека. Разумеется, газета и кресло у моего друга появились позднее… А изначально это был такой же, как я, маленький мальчик. С каштановыми волосами, в новеньком синем комбинезончике, всегда со сладким леденцом в липких пальцах… Воплощение всего того, чего у меня не было. Домашнего очага, любви, заботы, общения со сверстниками… Не считать же нормальным общением постоянные тычки и издевательства Дадли.
Когда мне исполнилось одиннадцать, мой друг исчез. Но изредка я продолжал видеть его – в самые тяжёлые и печальные моменты своей жизни.
А потом, как-то незаметно, мой друг изменился – стал тем ещё шутником. Спелся с моим чувством юмора и принялся являться ко мне в облике хохочущего Судии, высмеивая всё и вся. Кажется, именно благодаря ему, благодаря тому, что он показывал мне всё в другом свете, я ухитрился не сойти с ума в застенках Волдеморта.
Впрочем, утверждать наверняка не решусь. Всем известно, в конце концов, что психи считают себя самыми что ни на есть нормальными законопослушными гражданами.
Вопрос моего воображаемого друга сбил меня с толку.
Как я дошёл до жизни такой?..
Вообще-то, сначала всё было очень классно.
Мы со Снейпом решили (вернее, Снейп сказал, а я согласился), что, продемонстрировав моральный облик Дамблдора в нужном нам ракурсе (а «голубой» инцест – это-таки не шуточки), надо проделать то же самое на всех других фронтах.
Начали с головокружительной карьеры нынешнего министра.

- Что на сей счёт говорят нам книги? – вещал Снейп, стоя в халате и в тапочках на верхней ступеньке лестницы и явно путая её с кафедрой.
Мы с Ремусом переглянулись.
- Как сделать из Альбуса козла отпущения… - неуверенно протянул будущий новобрачный. – Северус, Гарри, а вы уверены, что?..
- Да!
- Нет! – откликнулись мы со Снейпом с удивительным единодушием.
- Кхм, ладно, я только… Уверен, в любом случае, что книг с подробным руководством на такой…маловероятный случай жизни всё равно не существует.
- Люпин, - задушевно начал Снейп – с характерным инквизиторским блеском в глазах, – мне известно, что ты увлекаешься маггловскими детективами.
- Ммм… - сказал Ремус.
- Конан-Дойль, Кристи…что ещё?
- Рекс Стаут, - почти неслышно пробормотал несчастный оборотень.
- Ещё? – грозно вопросил Снейп.
Тоскливый вздох.
- Есть очень интересные книги про комиссара Мегрэ, не говоря уж…
- Хорошо, достаточно, главное, что с предметом обсуждения ты знаком.
Вероятно, Ремус был очень хорошо знаком с предметом обсуждения. И не раз обсуждал этот предмет с самим Снейпом. Именно поэтому, услышав последнюю фразу, сказанную нормальным снейповским тоном, то есть голосом, полным ехидства и издевательских нот, Ремус глубоко вздохнул и пулемётной очередью выдал явно заранее заготовленную речь:
- Но, Северус, пойми, это вовсе не беллетристика, вернее, не беллетристика в том смысле, который ты вкладываешь в это слово, отрицая, что детективный жанр по природе своей имеет множество смысловых пластов, и за удивительно интригующим сюжетом скрывается несомненная глубина…
- Люпин! Я сюда не о литературе пришёл спорить, к тому же ты кругом не прав. И это легко доказуемо. Тем не менее… просто ответь на один вопрос: ты можешь вспомнить подходящий сюжет, который мы могли бы разыграть, сводя этим на нет все Альбусовы потуги восстановить свой авторитет?..
- Эээ… Да.

Похищение документов государственной важности – дёшево и сердито, по мнению Снейпа с Ремусом.
Общественность решит, что Дамблдор сам их взял и спрятал. А потом заорал «Воры!» и «На помощь!» А на самом деле Альбус уже двадцать лет работает на разведку Корейской Народной Демократической Республики.
А если общественность не дойдёт до этого своим умом, мы с Ритой Скиттер ей поможем.
- Приходим, берём документы и уходим, - объяснял Снейп. – Твои мозги в состоянии переварить это, Поттер?
Я остервенело слал его к Мерлину. И боялся того, что насмешки уже становились привычкой. И начинали мне нравиться …в каком-то смысле.
- Резиденция Альбуса Дамблдора, министра магии, располагается в здании бывшей библиотеки. Милое двухэтажное здание, перестроенное из примитивного готического собора. Каким-то образом зодчие ухитрились превратить шпили в купола. И стекло. Жгучая эклектика. Абсурд. Лишь немногим посвящённым известно, что под этим ублюдком от архитектуры скрывается лабиринт библиотеки, где по-прежнему хранятся редкие книги. Впрочем, их так никто и не нашёл… - говорил Снейп.
- Вот как это будет выглядеть, - добавлял он. - Под покровом ночи, как и полагается уважающим себя грабителям, мы проникаем в дом Дамблдора…
- Угу, вот прям берём и поникаем. Щас. Раз плюнуть.
- Это оставь мне. Итак, мы трое проникаем в дом…
- В смысле, в этот охраняемый всеми заклинаниями мира дворец?! Нет уж, спасибо, я лучше останусь дома и буду смотреть фильм про Терминатора…
- Поттер, в конце концов, это твоя «святая месть»! – не выдержал Снейп.
- Эй, я его убивать собирался, а не умирать, как идиот, в гостиной Дамблдора от неизвестного убийственного заклятия, не сумев украсть Альбусову переписку с Кореей… - возмутился я. – И что насчёт посмертной славы?? Я желаю погибнуть героем, а не государственным преступником!..
- Могу это обеспечить, - хищно улыбнулся Снейп – геройскую гибель. Хоть сейчас.
Ладно, не буду его больше доставать. Пусть отдохнёт чуток.
К тому же, Ремус тоже решил пожаловаться Снейпу на жизнь.
А Боливар не выносит двоих, ведь так?.. Вот я и заткнулся. Стал слушать Ремуса.
Однако Снейп и желтоглазому оборотню не дал повыть – характерно выгнул бровь, рявкнул погромче, и Ремус сразу же осознал всю глубину своей неправоты. Ему не нравились наши со Снейпом методы. Но справедливость наших действий была для него очевидна. Особенно после того, как я рассказал ему о последних событиях своей жизни – меньше, чем Снейпу, но Ремусу хватило, моего бывшего учителя проняло – аж до гланд.
- Берём документы, уходим через лабиринт.
- Почему??
- Вы, мистер Поттер, можете отправляться через парадный вход, но не обессудьте, если там вас будет поджидать отряд недружелюбно настроенных авроров. Во главе с Альбусом Дамблдором, которого мгновенно разбудят следящие заклятия. Министр, разумеется, выглядит в своей пижаме, как беременная утка, но от этого он не прекращает быть одним из сильнейших магов Европы, если не мира. Вопросы?
- А мы не заблудимся?.. – рискнул предположить Ремус.

Мы заблудились.
Магические замки (взламывал их я, а Снейп руководил), следящие и атакующие заклинания, равно как и авроры, вопли «Стоять!» и горящие гневом и недоумением глаза Дамблдора остались где-то позади. А мы брели по туннелям, словно по артериям какого-нибудь истёкшего кровью гигантского огра; плесень на холодных каменных стенах, зыбкое марево тьмы впереди, тишина… Снейп устал ругаться и что-то бормотал себе под нос, сверяясь с записями. Мы с Ремусом понимали, что вдохновителю нашей маленькой кампании «по борьбе…» сейчас весьма паршиво, и не лезли с претензиями и советами.
Было грустно. Каменная масса давила на грудь, заставляя хватать воздух губами.
Я понимал, конечно, что вряд ли мы тут, в таких просторных коридорах задохнёмся, но…
Какое счастье, думал я, опытным путём, в подземелье, выяснить, что у меня клаустрофобия.
В голову лезло что-то несусветное.
Почему-то я постоянно вспоминал Волдеморта и свою сырую камеру. И эту дорогу, «аллею славы», мать её, по которой меня тащили из камеры. И в камеру. Но обратный путь я практически не помню – слишком хорошо Упивающиеся Смертью умели обрабатывать «пыточный материал». А уж Тёмный Лорд в этом деле был признанный мастер! Сколько раз мне снились тёмные коридоры, освещённые редким и дрожащим пламенем факелов. Ещё поворот и…
Я увижу Его.
Я…

- Поттер! – резкий окрик. Снейп.
- Поттер, перестань витать в облаках! Нам нужно кое-что обсудить. Если нечего сказать, так хоть послушай внимательно!
Понял ли он, что со мной творится?
Снейп был поглощён разглядыванием своей карты. Внезапно подошёл, встал рядом, положил руку на плечо. Сразу стало легче.
- Тут закралась какая-то ошибка… - негромким, невыразительным голосом заметил он. – Возможно, она была сделана специально.
- Нужно…нужно, кажется, всё время сворачивать налево, чтобы выбраться из лабиринта, - заметил Ремус.
- Бесполезно, - сказал Снейп. – Мы слишком далеко забрались. Нас теперь даже авроры не отыщут. Это ведь магический лабиринт. И совсем недавно – вы должны были почувствовать – мы перешли некий предел, и теперь обратный путь для нас закрыт. Нужно идти…вопрос – куда?
- Налево, - упрямо повторил Ремус. – Всё время налево.
- Принимается, - устало вздохнул Снейп. – Если лучше ничего не придумаем, пойдём налево. Вдруг этот лабиринт создавался абсолютно тупыми магами, которые были не в курсе насчёт этого общеизвестного факта про левый поворот?.. Ты что скажешь, Поттер?
Я был занят – увидел вдруг своего давнего друга, но на этот раз он не сидел в кресле, попивая кофе и аппетитно хрустя свежей газетой. Нет, мой друг, лучший и воображаемый, снова был малышом в синем комбинезоне и с леденцом в руке. Он стоял около того поворота, откуда, по моему мнению, пять минут назад должен был выскочить Волдеморт. Мой друг стоял, смотрел с улыбкой и протягивал руку – приглашая.
- Поттер?..
- Я знаю, куда идти.
- Поттер!
- Гарри!
Не обращая внимания на их возгласы, я отправился туда, где меня ждали. Я почти бежал. Но, как сильно я ни рвался вперёд, как ни нёсся стремительно по чернильно-чёрным коридорам (светящаяся палочка Ремуса осталась далеко позади, а сказать «Люмос» я не догадался), мне всё равно не удавалось догнать малыша.
Его каштановые вихры постоянно мелькали где-то впереди. Иногда он цеплялся тканью своего комбинезончика за сталагмиты. Но не оставлял следов, клочков материи – ничего!
Я гнался за ним, как за светом своей жизни, и вдруг он исчез.
Он исчез, а на стену легла тень.
Я медленно поднимал вдоль этой тени куда-то наверх и внезапно углядел тонкий серп месяца.
- Даже у конченых болванов иногда случаются озарения, - заметил непонятно откуда взявшийся Снейп. Ровный тон никак не вязался с его движениями – стремительными, рваными. Он подскочил ко мне сбоку и сжал плечи, почти до боли. Встал рядом и просто смотрел на ночное светило.
Подошёл запыхавшийся Ремус.
- Не думал, что когда-нибудь обрадуюсь ей, - сказал он, глядя на небо.
А я устал. Со мной никогда не случалось ничего подобного, я никогда не гнался за своими галлюцинациями по лабиринтам и теперь…просто устал.
- Надо выбираться отсюда.

- «Пропажа документов из дома Альбуса Дамблдора», первая полоса. «Дамблдор – тот ли он, за кого себя выдаёт?», вторая страница. «Два скандала за два дня», страница пять и шесть, - медленно зачитывал Ремус. – И это только в «Пророке». Некоторые газеты пошли дальше и развили идею Скиттер. «Магический вестник», к примеру. В общем, всё идёт так, как было запланировано.
Я жевал круассан и лениво просматривал пресловутую переписку. Цифры, многоэтажные словесные обороты… Неинтересно.
- Осталось разыграть третий акт этой комедии положений, - заметил Снейп.
- Какой? – удивилась Тонкс, ставя перед ним поднос с круассанами и кофе. Как уже можно было догадаться, мы расположились в нашем временном штабе – в гостиной Ремуса и Нимфадоры. Изначально Ремус собирался рассказать всё будущей супруге…
«Хочешь сдать нас аврорам, чёртов предатель?!» - прорычал на это Снейп.
Ремусу пришлось страдать молча. Скрывать что-то от Тонкс он не хотел, выдать нас тоже не смел. Неразрешимое противоречие! Снейп в ответ на это посоветовал ему съесть шоколадку, семь бед – один ответ.
- Никакой, милая, Северус просто так образно выразился…
- Да? Странно, а мне КАЖЕТСЯ…
- Дорогая, Гарри хочет ещё круассанов, да, Гарри?
- Угу, - мрачно согласился я, кусая уже пятое хлебобулочное изделие за это утро.
- Ах, ГАРРИ!.. – восхитилась Тонкс и побежала на кухню.
- Так что дальше, Северус? – спросил Ремус.
- Заключительный удар, - хмыкнул Снейп.
- Какой?
- Сначала я хотел бы обсудить это с Поттером, Люпин. И мы с тобой в этом ему не помощники. Если Поттер скажет «да»… Что ж, я посвящу тебя в детали.
Вернулась Тонкс. С тарелкой круассанов.
- Вот, Гарри, бери, ешь, - светящиеся восторгом глаза.
Я мысленно просигналил Снейпу: «Хочу домой!»

По мнению Снейпа, всё было чертовски просто. Заключительный удар должен был окончательно добить уже поверженного соперника.
- Тебе просто придётся кого-нибудь убить, Поттер. Убить, а потом подвергнуть палочку Дамблдора сложному тёмному заклинанию. Так, чтобы при проверке «приори инкантатем» выяснилось, что недавно Альбус пользовался третьим непростительным. И его сразу кинут в Азкабан, Поттер. И то, что он натворил…а натворил он за свою жизнь немало… Воспоминания об этом медленно, но верно сведут его с ума. Ты хочешь этого, Поттер?
Я не знаю.
- Что за тёмное заклинание? – спросил я, чтобы потянуть время.
Снейп остро глянул на меня своими тёмными бездонными глазами.
- То, которому Тёмный Лорд научил тебя.
Я содрогнулся.
- Он ведь многому научил тебя, не так ли?
- Это было… - прошептал я. – Нет!
- Да. Всё то, что он делал. Всё то, что говорил тебе. Когда-то он и сам пережил это.
- Он…пережил? – я задохнулся.
- А ты думаешь, Гарри, что люди вот так просто становятся тёмными сильнейшими магами – потому что у них мания величия, и они мечтают править миром? В глупых сказках, может быть. Жизнь – та ещё глупость, но здесь всё несколько сложнее, нежели в истории про Кота в сапогах и про Золушку.
- Это правда, - мне нужно было выговориться. – Это была разновидность пытки. Он показывал мне…много чего показывал. И заклинание. Он насылал его на невинных людей, которых потом его сторонники в министерстве обвиняли в убийстве и отправляли в Азкабан. Невинных людей…а он торжествовал. Торжествовал и вырезал их семьи. И не только… Однажды он показал мне меня, со стороны, его глазами. Это было… - мой голос сорвался.
- Его так учили, Поттер. И он…научил всему тебя.
- Почему? – прошептал я.
- Не знаю! Могу лишь предполагать. Я ведь не Тёмный Лорд – и никогда до конца не понимал его. Никто не понимал его, Гарри, в этом-то вся и беда.
- Скажи. Скажи, что знаешь.
Снейп заговорил как-то неожиданно по-человечески, без своих обычных гримас. Он был взволнован, он…как будто сам не был уверен в своих словах…или же произносил их впервые, как будто раньше даже мысленно не решался сделать это.
- Хорошо. Том Реддл был сломленным, несчастным ребёнком. Его жизнь, от начала и до конца, была сплошным страданием. Он был проклят. Я не стремлюсь вызвать к нему жалость, Гарри, я стремлюсь к истине. И истина эта заключается в том, что собственная семья отказалась принять его – да ты и сам всё знаешь – и Том попал в приют, где с маленьким слабым робким мальчиком обошлись по-скотски. В детских приютах не действуют никакие законы, Гарри, кроме закона подчинения. Это один большой зоопарк, всё человеческое остаётся за стенами этого милого заведения. Я имею в виду тот конкретный приют (и ему подобные), куда, по несчастию, попал Том Реддл. Ему опять не повезло. Сколько раз мне придётся произносить эту фразу? Бывают замечательные детские приюты, где с маленькими детьми занимаются очень добрые, фантастически добрые и отзывчивые люди, в основном, конечно, женщины – они более нежные и слезливые, любят обнимать своих подопечных, рассказывать им сказки на ночь. Но Тому не повезло. Однако со временем он научился скрывать свою слабость. Гарри, «скрывать слабость» не значит «быть сильным». Том стал хитрым, пронырливым, жестоким, эгоистичным. Его таким сделали. Не забывай, ведь он был всего лишь ребёнком. А потом пришёл Альбус Дамблдор – и снова Реддлу не повезло. Иногда я думаю: кто угодно, только не Альбус. Наш директор…в смысле, министр всегда был чертовски талантливым человеком. Талантливый человек талантлив во всём, не так ли? Дамблдору удалось завершить это – доломать Тома Реддла, окончательно сломить его. Альбус ведь показывал тебе то воспоминание, верно? Не знаю, предположить не решусь, сознательно это было совершено или по случайности… Но факт остаётся фактом: Том понял, что он ПЛОХОЙ. И СЛАБЫЙ. Следующий шаг очевиден, не правда ли? Реддл решил стать ЛУЧШИМ. Не хорошим и добрым – такими слишком просто управлять, а лучшим, чтобы всякие Альбусы Дамблдоры…не имели власти над ним. Чтобы никто не имел власти над ним. Убийственно простая формулировка. Хитрости и упорства Тому было не занимать. Но он всё ещё был слишком слабым, чтобы тягаться с Дамблдором. Тогда и произошло…
- Что?
- То, что изменило его. Некое древнее знание, которое он получил при невыясненных обстоятельствах – нам известен лишь способ, которым его ему передали. А причина?.. Вероятно, была причина. Древней истиной, как пирожком, не делятся. Было ли то, что делал Тёмный Лорд, платой за полученное знание?.. Возможно.
- Почему он решил передать его мне?
- Подумай. Он отметил тебя как равного. Ты едва не убил его. И затем в течение пяти лет умудрялся одерживать верх в ваших с ним стычках. А Тёмный Лорд ведь переживал уже далеко не свой рассвет…
- Но почему я?!
- Поттер! Гарри. Вы с ним так похожи. Помнишь, я говорил тебе насчёт мании величия, замешанной на комплексе неполноценности? Твоё детство, обстоятельства твоей жизни, одиночество и боль…
- Хочешь сказать, что я…
- Он выбрал тебя, как своего преемника. Есть древний нерушимый закон. Знание не должно умереть. Отсюда – преемственность поколений, традиции, над которыми в наш век глобализации так любят насмехаться… Тёмный Лорд не мог умереть, ведь с ним бы умерло и тайное, древнее знание, заклинания и мифы. Он решился передать всё это тебе – вероятно, считал свою смерть делом решенным или, по крайней мере, допускал такой исход.
- То есть, ты имеешь в виду, что он хотел, чтобы я стал его наследником?
- Пойми меня правильно, Гарри. Было вполне очевидно, для него, что ты попытаешься отомстить Дамблдору. Тёмный Лорд…отдал тебе свою силу добровольно. И позволил своей змее, Нагайне, не уйти вслед за хозяином, а остаться и служить тебе. Что она с успехом и проделала.
Я поглядел на свой браслет, с которым не расставался.
- Интересно, что знает это змея? – хмыкнул Снейп. – Ты бы поспрашивал её на досуге.
- Что?!
- Успокойся. Сейчас мы просто говорим, понимаешь? Сейчас нам необходимо понять.
- Хорошо… Откуда ты всё это знаешь? Про Волдеморта.
- Я предполагаю. Исходя, разумеется, из фактов. Я…однажды мне…было очень тяжело. Противоречивое состояние… Я пришёл к Дамблдору в кабинет, поговорить. А он был в министерстве, он уже давно планировал занять место Фаджа, подготавливал почву и дожидался подходящего момента. И я…кабинет был пуст. Мыслесброс стоял тут же, и я…
- Понятно, - я перебил его, не дожидаясь откровенного и такого неприятного для Снейпа признания. – Со мной тоже такое было. Залез в его мыслесброс, а он меня оттуда за уши вытянул…
- Ну, меня-то он не застал, - с оттенком гордости заметил Снейп, - в таком компрометирующем положении. Итак, я увидел…многое. Прежде всего – человека, не монстра. В обоих случаях, Гарри.
- Ты говоришь о Дамблдоре?
- Да. Он тоже виновен. И тоже хотел как лучше. Как странно получается: все всегда хотят как лучше, знают, как достичь блага…всему человечеству, как минимум. Как ни удивительно, Тёмный Лорд тоже всегда действовал из благих побуждений. Однако мы отклонились от темы. Я уже сказал тебе: Лорд надеялся, что ты убьёшь Дамблдора. Реддл понимал, что, в случае, если ты выживешь, отправишься прямиком в кабинет директора Хогвартса. То есть, ко мне – вопрос о моём новом посте директора Хогвартса уже был делом решённым. Ты отправишься ко мне… И я помогу тебе…
- Почему? – тихо спросил я. – Из-за того…что твой Лорд выбрал меня? И я вроде как…вроде как теперь такой же, как он…
- Дурак, - сказал Снейп почти нежно, - ты никогда не будешь таким, как он. Ты должен был сломаться, стать злобным мстительным подонком. Ты пытался, да? Пойти к Дамблдору, выкрикнуть обвинение, швырнуть заклятием, обязательно промахнуться и геройски погибнуть от рук предателя. Таков был план?
- Ммм…я хотел выяснить отношения.
- Ах, вот как это теперь называется. По-прежнему хочешь?
- Нет…
- Так я и думал…герой всея волшебного мира. Глупый добрый Гарри Поттер, который – несмотря ни на что – умеет любить.
- И всё-таки почему? – упёрся я. – Если не поэтому, то почему?..
- Дурак, - сказал Снейп на этот раз безоговорочно нежно. И – поцеловал меня. И я ничуть не удивился.

Его губы были удивительно мягкими. И – властными. У меня не было сил сопротивляться этому настойчивому языку, я и не хотел сопротивляться…
Колени подгибались.
Ладонь Снейпа коснулась моей щеки, устремилась к шее, туда, где бьётся тоненькая жилка, внезапно изменила движение и ринулась вверх, к чёрной копне растрёпанных волос, запуталась в них… К первой ладони присоединилась вторая, прижимая сильнее, поддаваясь порыву, я обвил его руками, тело горело, как в лихорадке, и хотелось пить, пить до дна нектар чужого, такого любимого рта.
Я был как заблудившийся в пустыне путник, и Снейп…Северус…этот человек, мой демон, моя судьба, моё божество, единственный мог подарить мне спасение, оживить глотком своих губ, заставить пылать от страсти, изгибаться в мучительном наслаждении, и умирать, и воскрешаться, минута за минутой, вечность, одну, две, миллион вечностей, вечностью был каждый его поцелуй…
Кто-то хрипло застонал – этот кто-то был я, моё тело молило о большем, я хотел его, всего его, чтобы он был со мной, был во мне, обрести целостность, чтобы моя Вселенная замкнулась на этом человеке, ведь он совершенно, совершенно прекрасен, и я люблю его…
- Я люблю тебя, - прошептал я, когда, запыхавшиеся, мы наконец оторвались друг от друга, а руки Северуса начали какой-то немыслимый танец на моих плечах и спине. – Уже давно, только я боялся, что ты…
- Что? – тихо спросил он.
- Какая разница…
- Действительно, - согласился этот потрясающий человек, начиная расстёгивать пуговицы моей рубашки неверными пальцами, - сейчас это не важно…
- Catio, - прохрипел я, и пуговицы посыпались на пол разноцветным драже, не только мои, но и его.
- Зачем тебе эта дурацкая рубашка, - улыбнулся я. – Без неё ты лучше. Домашний, уютный. Очень красивый.
И впился губами в его обнажённую шею, в эту нежную бархатистую кожу, заставляя Северуса вздрогнуть от неожиданности и удовольствия, не давая времени говорить.
- Гарри, - всё-таки пробормотал он, в свою очередь избавляя меня от рубашки. – Ты точно?..
- Я уверен, - ответил я, вжимаясь в него изо всех сил, а Снейп обхватил меня руками, как будто не хотел отпускать…
- Гарри…

Я не стал мстить Дамблдору – Снейп был прав в своих предположениях. Документы нашлись, Аберфорт извинился за дурацкий розыгрыш… Через месяц после этого Альбус позвал нас всех на чаепитие, всех нас: меня, Северуса, Ремуса, Гермиону, Уизли.
Состоялся очень тяжёлый разговор.
А потом я и Альбус поговорили отдельно ото всех. Он сказал…сказал, что позволил всему, что случилось, случиться. Он не сказал, что верит в меня. Ни разу не предложил лимонных долек. А на мой вопрос ответил, что принял бы от меня что угодно. Смерть. Позор. Прощение.
Я понял вдруг, что он чертовски стар. И единственное, чего хочет Альбус Дамблдор – мира и любви. Чтобы всё было хорошо. Чтобы смерти – не было!
И так было нужно. Всё, что случилось… Всё случилось к лучшему. Я понял, что глупо искать виновных. Глупо жить прошлым.
- Вам не за что просить прощения, - сказал я ему. – Вы ни в чём не виноваты. На самом деле, никто ни в чём не виноват. И Волдеморт…изначально он не был исчадием ада. Так же как вы не являетесь Рыцарем Света. И вы всё делали правильно. Взяли на себя ответственность. Выбрали из двух зол меньшее. Это ужасно, это кошмарно, но это правильно!.. Я ни в чём вас не виню. Вы ведь хотели как лучше.
Дамблдор поглядел как-то грустно и растеряно.
Да, я больше не был маленьким глупеньким мальчиком, мыслящим исключительно в категориях «добра» и «зла».
Всё изменилось.

«Как был головоногим идеалистом, так им и остался!» - усмехнулся Снейп, когда я пересказывал ему наш с Дамблдором разговор. Обижаться на то, что он назвал меня «головоногим», имея в виду то ли моллюска, то ли отсутствие интеллекта на обоих фронтах, было попросту глупо.
Гермионе я сказал примерно то же, что Альбусу. В ответ она меня обняла. Я подумал, что ей, наверное, тяжело жить с таким грузом вины (она, скорее всего, винила себя в смерти Рона) и обнял её в ответ. Но об этом Северу рассказывать я не стал – мало ли!..
А с Ремусом мы очень уютно помолчали.
«Тяжёлый разговор, тяжёлый вечер» - так, кажется, я выразился вначале?..
Но, как ни странно, после этого я почувствовал себя легче. К концу вечеринки я уже немного поднабрался веселящего пунша близнецов Уизли и неожиданно увидел своего воображаемого друга, строгого, подтянутого, с газетой в руках и каким-то странным, радостным и печальным одновременно, выражением лица. Он улыбался мне, он махал рукой, я понял – он прощается.
- Видишь его? – прошептал я на ухо Северусу, уже ни в чём не уверенный.
- Вижу, - спокойно сказал Северус.
- Это мой друг. Он ненастоящий…Но именно он вывел нас из того лабиринта.
- Хорошо.
- А сейчас он уходит. Почему?
Северус замялся.
- Это тоже…своего рода магия, Гарри, - наконец ответил он. - Ты создал себе друга, потому что был одинок, чувствовал себя беспомощным, а теперь… В общем, всё изменилось, и тебе больше не нужен…такой, как он.
«Это потому что со мной такой как ты, Северус», - понял я. «Какой же ты всё-таки смешной! Боишься говорить…о своих чувствах… А ведь я – я люблю тебя!»
- Ясно, - ответил я и поцеловал его открыто, при всех.
Мы не заметили, как тихонько скрипнула дверь – кто-то вышел из комнаты, и только мы с Северусом знали, кто это был…
Только мы с Северусом знали, что теперь всё наконец-то стало правильно.

А потом был целый год в Хогвартсе – мне пришлось неплохо потрудиться, чтобы нагнать упущенное!.. Немало мешали нормальному процессу обучения события, случившиеся в школе – ничего более странного я в жизни не видывал!**** И, конечно, там был Северус – вживался в роль директора, сидел во главе стола и толкал речи. Язва страшная, но, подрастеряв былую ненависть к миру (надеюсь, я немало этому поспособствовал), он сменил прежний убийственный сарказм на убийственную же иронию. На первый взгляд разница не слишком-то бросалась в глаза, но на самом деле… Ученики пересказывали его замечания друг другу на уроках. Профессора с удовольствием рассуждали с ним на профессиональные темы. Лишённый возможности преподавать и снимать баллы, Северус стал вполне терпимым – разве что третировал меня постоянно и назначал отработки: из его кабинета я практически не вылезал…
Но это совсем другая история!..

- Поттер, немедленно слезай оттуда!
- Да ладно, не парься, всё путём!
Северус сказал, что люди, привыкшие к войне, не могут жить в мире. Он нас имел в виду, разумеется. Ещё точнее – меня. Это было уже после того, как я окончил школу. И после того, как поговорил с Нагайной.
- Там был Чёрный… Он с-с-сказал ему… Чёрный с-с-сказал ему: попробуй быть счастливым, зная всё это. Просто будь с-с-счас-с-стливым, Том. И с-с-сделал из-с хоз-сяина такого же Чёрного. И отпус-стил. Будь с-с-счас-стливым…ты должен.
Я пересказал слова змеи Снейпу.
- Значит, - заметил Северус, - он просто не мог быть счастливым. Вряд ли Тёмный Лорд вообще знал, что такое счастье. Наверное, решил, что может быть счастливым в идеальном мире, где все живущие тоже будут счастливы. И попытался создать этот мир. Только и всего.
- Только и всего?! – возмущённо откликнулся я. – А как же…
- Погоди. Знание, которое передал тебе Тёмный Лорд, предполагает выполнение, подчёркиваю, обязательное выполнение определённого условия.
Сказал это, а потом выдал дурацкую телегу про войну и мир. На утро я поделился с ним озарением:
- В авроры не хочу. В репортёры тоже. А нужно, чтобы была война, жизнь била ключом… Короче, я решил. Открою своё детективное агентство!
Тут надо сказать, что Ремус заразил меня вирусом любви к беллетристике вообще и детективам в частности. Я мнил себя эдакой квинтэссенцией Холмса и Мегрэ, ну хорошо, если по совести, из меня получилось нечто среднее между Ватсоном и Гастингсом, а Снейп у меня был кем-то вроде Пуаро или Вулфа, я имею в виду интеллектуальную составляющую, а не физическую.
Разумеется, всё это случилось после того, как Северус оправился от глубокого культурного шока, вызванного моим признанием. Высказал всё, что высказывалось, послал всё, что слалось… А потом, день за днём помогая мне, одновременно высмеивал мою профпригодность. А я… Я был в полнейшем восторге!
А на первый гонорар я купил себе мотоцикл.
И совершил подвиг – уговорил Снейпа на нём прокатиться.
Северус вцепился в меня и изображал незаинтересованную ничем античную статую.
Я делал вид, что верю, стабилизировал движение машины заклинанием.
А потом поднялся, раскинул руки навстречу буйному северному ветру, навстречу распахнутому настежь небу, навстречу миру, такому огромному и загадочному: столько в нём тайн ещё предстоит разгадать, во стольких местах побывать!.. Меня опьяняла жизнь и свобода, вопль вырвался из моей груди:
- Я – король мира!!
- Скорее, мировой дурак, - усмехнулся Северус, усаживая меня и прижимая к себе.
- Я люблю тебя, - просто сказал я.
- Точно, дурак, - убеждённо ответил Северус. И, на грани слышимости, то ли вздох, то ли стон:
- Я тоже.
Прижимаюсь к нему сильнее, целую в сухие обветренные губы.
Я король мира.